Реки счастья - [5]

— Так, что же делать! Казнить я его не могу, но не могу и оставить в живых.

— Что делать? Позволить всем делать то, что они хотят.

— Ты в своём уме?

— Я всегда в своём уме. Мессия должен и хочет спасать мир? Пусть спасает. Фанатики из Зелёной Орды хотят идти с ним? Пусть идут. Освободи их и отправь в Линалар, и больше ты их не увидишь.

— И ты предлагаешь освободить всех пленников?

— Нет. Человек десять будет достаточно.

— А вдруг он выживет?

— Не выживет. С ними пойдёт мой человек. Он обо всём позаботится. Родную мать обменяет на серебро. Я дал ему пятнадцать монет, ещё пятнадцать получит, когда вернётся. И ещё надо убрать Санджара, губернатора Баратарии.

— Бывшего губернатора.

— Не бывает бывших губернаторов. Власть оставляет след на каждом. Раз получивший власть уже не способен перестать мечтать о ней. Да, чуть не забыл, ещё пойдёт поэт. Кто-то же должен увидеть, как рождается легенда. В любом случае, ты ничего не теряешь, мой повелитель. Если они убьют Сурта, наступят Тёмные века, и все будут счастливы. Если Светлый Властелин убьёт их, он исполнит твой приговор, если же там нет никакого ифрита, твой приговор исполнит пустыня.

Всю жизнь гонялся Кутлук-хан за счастьем, и оно всегда ускользало. С детства он мечтал о власти, думал, будет счастливым, когда станет ханом, но оказалось, что и правители бывают несчастными, ведь власть не избавляет от болезней, старости и смерти. Да, портрет защищает его от болезней и старости. Но смерть… Он забыл о ней, гоняясь за новыми ощущениями. Он был весел, беззаботен, страстно упивался жизнью. Однако жажда новых ощущений становилась тем неутолимее, чем больше он утолял её. И всё чаще хан томился тоской, страшным недугом тех, кому жизнь ни в чем не отказывала. А может Мессия действительно убьёт Сурта, и счастье польётся рекой?

Глава 3

Мессия выехал из города на рассвете. Длинные тени тринадцати всадников мелькали на алом песке. Поэт привыкал к новому для него занятию. Раньше ему приходилось лишь читать и слушать о спасении мира и подвигах, а теперь он сам — герой, на лошади, с оружием, всё, как в легендах, только вот, носовой платок забыл. Интересно, полагается ли героям второй завтрак? Пираты, оказавшись на свободе, дружно и весело запели:

Тринадцать человек на сундук мертвеца

Йо-хо-хо! И бутылка рому!

Пей, и дьявол тебя доведет до конца

Йо-хо-хо! И бутылка рому!

По мнению Поэта, петь следовало что-нибудь более героическое, но что именно. Подходящие строчки никак не приходили в голову, но не беда, можно будет подобрать на досуге и написать, что отряд отправился спасать мир, распевая именно эту песню. С этого дня они — искатели приключений, а кто ищет, тот всегда найдёт.

За очередной дюной они увидели караван, а неподалёку вооружённых людей на верблюдах. Воображение мгновенно нарисовало битву, сверкающие клинки, свистящие стрелы, мечущиеся кони, но разбойники предпочли ретироваться. Обладая сверхъестественным слухом, Поэт мог бы услышать следующий диалог:

— Отступаем.

— Но, капитан, нас же сорок, а их всего тринадцать.

— Тринадцать на дюне. А сколько за ней? Все знаменитые капитаны давно побывали на виселице, а я всё ещё жив, потому что не слушаю таких идиотов, как ты. Разуй глаза. Это же Алау-султан. Думаешь, сын хана Красной Орды разъезжает по стране с такой жалкой свитой? Уносим ноги, пока целы. И молимся, чтобы они за нами не погнались. На верблюдах от их коней далеко не уйдёшь.

Однако сверхъестественного слуха у Поэта не было, и диалога остался не услышанным. «Может, лучше написать, что на нас всё-таки напали, а мы героически поубивали всех злодеев и спасли прекрасную принцессу? — думал Поэт, — Но будет ли это правдоподобно? Конечно будет, принцесс, нуждающихся в спасении, по дорогам бродит, как собак нерезаных».

Начальник каравана сказал, что они направляются в Анхар и пригласил спасителей на свадьбу дочери. Мессия принял приглашение, и отряд присоединился к каравану, шедшему по Пути Пряностей, издавна соединявшему Восток и Запад. Во времена Алаухана по нему можно было пройти в одиночку с огромным блюдом из чистого золота, не опасаясь ни за жизнь, ни за честь, ни за блюдо. Караваны везли не только пряности, но, и ценные породы дерева, и слоновую кость, драгоценные камни и украшения из золота и серебра, чаи и ткани, и другие товары, а помимо товаров знания. А потом Алаухан ушёл в поход, из которого не вернулся. Сыновья и внуки не смогли разобраться, кто же из них — законный наследник. Каждый думал, что именно он должен править империей, которая распалась на множество мелких государств. Завоеватели с севера принялись делить наследство. Мероприятие затянулось и проходило очень весело, для многих участников с летальным исходом. Выжившие обзаводились замками. Так началась Эпоха Замков. Есть старинное проклятие: «Чтоб ты жил в интересные времена!» Так вот, те времена были очень интересными. Люди развлекались, устраивая войны: гражданские, религиозные, межплеменные и обычные. Так называемые ханы контролировали только крупные города, только днём и центральные кварталы, а если городов им не досталось, только собственные аулы. Вокруг царил хаос. Местным это не очень нравилось, и они разделились на две группы. Одни считали, что надо продолжать заниматься полями и садами, а завоеватели пусть, что хотят, то и делают, в конце концов, перережут друг друга, и всё будет хорошо. Другие говорили, что Алаухан, может, и был послан спасти Линайт, но его потомки точно одержимы джиннами, и поэтому нужно с ними бороться. Эти люди стали называть себя львами пустыни. Они внезапными набегами добавляли разнообразия в междоусобицы наследников великого хана. На Пути Пряностей завелись пираты. Караваны стали обходить Линайт стороной. Много лет потомки великого хана убивали друг друга в бою, стреляли друг другу в спину на охоте, травили и душили друг друга. Это привело к тому, что их стало меньше, и они поняли, что так жить нельзя. Пряности должны течь рекой, чтобы в Линайте можно было жить, а не выживать. Страну разделили на четыре ханства. Договорились охранять, проходящие караваны. Львов загнали в Горы, хотя сделать это было непросто. Сначала их надо было найти. Поймать льва в пустыне нелегко. Львов мало, пустыни много. Ханские войска перепробовали множество способов: перегородить пустыню пополам, каждую половину ещё пополам, потом ещё — наконец, лев сам собой оказывается в клетке. Можно просеять пустыню через сито. Поймать зайца, но в документах оформить его как льва. Но все эти хитрости желаемого результата не давали. Тогда ханы подумали и решили, что пустыни хоть и много, но колодцев в ней мало. Следовательно, надо захватить все колодцы и не пускать львов. Сработало. Львы, ругаясь очень неприличными словами, переселились в Горы, потому что отбить колодцы разрозненные кланы не могли.