Реинкарнация. Авантюрно-медицинские повести - [4]
Боцман тот самодурствующий Мефодичу не нравился, поэтому как-то поспорил он с ним, что соблазнит новенькую судовую врачиху, что слыла неприступной. «Только, – говорит боцман, – чтоб доказательства железные были!» Ну, Мефодич и предложил ему спрятаться в шкаф в его каюте и самому всё разглядеть, ещё и подушку дал для удобства. А потом пошёл в кают-компанию и заявил: «Какой-то, – говорит, – странный у нас боцман: зачем-то в мой шкаф спрятался, ещё и подушку взял…»
В Москве Мефодич обычно больше трёх дней не выдерживал, начинал канючить и проситься домой. Мыч знал про эту его слабость, поэтому обратный билет брал ему на определённое число, чтоб раньше не сбежал, а вкусил немного столичных прелестей. В ответ был прозван вурдалаком, смрадом дышащим…
С этими мужиками Гриша мог не выбирать выражений. После третьей рюмки «Столичной» им уже всё стало ясно, поэтому четвёртую они выпили за Родину.
По своим служебным обязанностям Мыч крутился среди очень живого дела, больших денег и лихих людей. Честная русская душа его болела от бездарности князьков всех мастей, ненасытного воровства и продажности чиновников, от безысходного пьянства россиян…
Со слезами на глазах они живописали Григорию о небывалом приходе лосося на нерест в 2002 году, как они своими глазами видели берега нерестовых речушек, покрытых толстым слоем красной икры, и все мелиоративные трубы и каналы, забитые мёртвой и гниющей красной рыбой…
И всё потому, что среди засранцев, ведающих квотами на рыбодобычу, не нашлось никого, кто оперативно разрешил бы их временно увеличить. Потом один нашёлся, взял на себя в последний момент, так за это теперь и сидит…
«Всё не так, ребята-а!», – надрывно спели они на два голоса с иерихонской трубой, потом по традиции позвонили двум своим приятелям в Белоруссию, чтобы подразнить свободой примерных женатиков, потом бурно обсудили и отложили до лучших времён идею Мыча вызвать девочек, потом дискутировали на тему: стоит ли принимать какие-то голландские таблетки, нейтрализующие алкоголь, из арсенала Мыча, решили, что не стоит кайф ломать… Угомонились под утро.
Утром же – только крепкий кофе; гудевшие слегка мозги – от сигарет, наверное – никогда не мешали им переключаться на дело. Решили: Мыч отбывает в Японию узнавать про наличие вклада № ИР-1919/ 1238 в Иокогама Спеши Банк, Гриша – по старым связям в архивы, гость – развлекаться в Политехнический музей.
К концу недели чистый голос Мыча за десять тысяч километров от Гришиного уха сообщил условное: «Всё о’кэй, старик!» Это подтверждение наличия вклада адмирала Колчака было первым практическим результатом этой истории…
Глава 3.
Если принять за истину, что дети артистов рождаются за кулисами, дети спортсменов на стадионах и в спортзалах, тогда Гриша Гончаренко родился в архиве. Ибо архивы были рабочим местом Гришиного папы, да и он сам чувствовал себя там как дома. Без слепых поисков, быстро, уверенно и профессионально просеял он всю имеющуюся информацию по теме и выяснил:
1. В мае 1919 года после проведенной по приказу Колчака ревизии золотой запас России составил 495,873 тонны стоимостью тогда в 695 321 170, 86 золотых рублей.
Часть этого золота в слитках с печатями Императорского Банка России в несколько приёмов были переправлены в Японию в оплату за вооружение, а также на хранение. Однако в доступных архивах упоминаются документы только на депозитные вклады в Иокогама Спеши Банк и Гонконг-Шанхайский Банк на сумму 111, 050 миллионов золотых рублей (сейчас это около 1 миллиарда.$) общим весом 86 тонн.
Причём режим Колчака рухнул буквально через несколько дней после отправки этого золота, а это означает, что израсходовать его не успели. Именно о возврате этого золота и говорил лидер очень демократической партии в Госдуме.
2. Судьба неслиянной части этого вклада в 873 килограмма золота в слитках 109 по 8 килограммов и 1 по килограмму не установлена.
3. Из информации по орденам «Освобождение Сибири» и «Возрождение Сибири» есть только их описание, причём Гриша, как опытный архивист, по некоторым признакам почувствовал изъятие некоторых документов на сей счёт.
Был ещё архив КГБ, но туда Гриша попасть не смог.
Зато попал в ФСБ, причём не в архив, а в кабинет полковника Ряшенцева по повестке.
Вопросы полковника вокруг да около, да за жизнь скорее насмешили Гришу, чем разозлили:
– В чём дело-то, товарищ полковник?! – с обезоруживающей простотой спросил Гриша, и буравивший его серыми глазами чекист решил, что с таким «простым» и разговаривать лучше проще.
– Поймите меня правильно, Григорий Борисович. Вы подняли все документы по русскому золоту времён адмирала Колчака.
«Работает контора!», – не без удовлетворения успел подумать Гриша.
– Мы знаем вас и вашего отца как интеллигентных людей и патриотов России, поэтому подумали, может быть, нужна наша помощь в ваших исследованиях.
Такого рода «помощники» всех мастей и рангов не раз попадались Григорию за прошедшие бурные годы партийной работы, поэтому он знал точно, что помощь от них может быть неоценимая, если не будут мешать…
«Ну, что ж, патриот, так патриот», – подумал Гриша и живо откликнулся:
Фрэнклин Шоу попал в автомобильную аварию и очнулся на больничной койке, не в состоянии вспомнить ни пережитую катастрофу, ни людей вокруг себя, ни детали собственной биографии. Но постепенно память возвращается и все, казалось бы, встает на свои места: он работает в семейной юридической компании, вот его жена, братья, коллеги… Но Фрэнка не покидает ощущение: что — то в его жизни пошло не так. Причем еще до происшествия на дороге. Когда память восстанавливается полностью, он оказывается перед выбором — продолжать жить, как живется, или попробовать все изменить.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.