Регулирование миссионерской деятельности и определение проблемы прозелитизма и святотатства. Опыт зарубежных стран - [2]

Слушание дела было назначено на 25 ноября 1992 г. Профессор Федон Веглерис, адвокат Коккинакиса, так обозначил суть дела:

«Должен ли продолжать существовать и применяться этот ограничительный закон, предназначенный, чтобы предохранять от обращения в другую веру членов Греческой православной церкви?.. Я желаю знать, почему закон о прозелитизме приравнивает православие к тупости и невежеству. Я всегда задавался вопросом: почему православие должно нуждаться в защите от тупости, от духовной некомпетентности… Это тревожит меня и шокирует».

Примечательно, что представитель греческого правительства не смог представить ни одного случая, когда бы этот закон применялся к кому-нибудь ещё, кроме Свидетелей Иеговы.

Второй адвокат Коккинакиса пытался указать на неразумность закона и практики его применения:

«Непременное условие диалога между взрослыми личностями — принятие обоюдного влияния. А иначе мы будем странным обществом бессловесных животных, которые думают, но не выражают себя, которые разговаривают, но не делятся мыслями, которые существуют, но не сосуществуют».

Постановление было вынесено 25 мая 1993 г. Суд шестью голосами «за» и тремя «против» постановил, что греческое правительство попрало религиозную свободу Миноса Коккинакиса и присудил выплатить ему денежную компенсацию в размере 14 400 долларов.

А что было сказано судом по существу проблемы? Кажется, среди судей возникло разногласие, что считать прозелитизмом. Использовать ли его в традиционно широком значении («стремление распространить свою веру») или же под прозелитизмом подразумеваются только незаконные, насильственные методы воздействия?

Надо признать, что отечественная религиоведческая наука, похоже, до сих пор не определилась с этим вопросом. Так, в статье «Прозелитизм» энциклопедический словарь «Религиоведение»[5] отмечает, что понятие «прозелитизм» может подразумевать разное. Поясняя, что одной из форм прозелитизма в его расширенном значении является религиозное просвещение, словарь отмечает:

«Наряду с религиозным просвещением могут быть использованы моральное и психологическое давление, спекуляции на материальных и иных затруднениях людей, недобросовестная критика вероисповедания, приверженцем которого является объект прозелитического воздействия, и так далее. В Средние века и Новое время, когда религия служила одним из средств политики государственной экспансии и колониальных захватов, применялись эти и другие, более жёсткие способы принуждения (например, европейскими миссионерами в XVI-XIX веках в отношении аборигенов Америки, Азии и Африки). Нередко такими же способами обращали в православие язычников и мусульман в России в XVI-XVII веках. В отношениях между христианскими церквями практика прозелитизма также имела место в прошлом, присутствует она и сегодня».

При этом РПЦ считает прозелитизм неэтичным в принципе, даже в его «расширительном толковании». В документе, распространённом в 2002 г. Службой коммуникации Отдела внешних церковных связей Московского патриархата, заявляется:

«Вопрос о католическом прозелитизме на канонической территории Русской Православной Церкви является одним из серьёзнейших препятствий к улучшению отношений между двумя Церквами»[6].

Вот как комментирует эту позицию всё та же статья в словаре «Религиоведение»:

«В России и других странах СНГ в условиях возникшей в 1990-е годы свободы религиозной деятельности прозелитизм является фактором, осложняющим межконфессиональные и межрелигиозные отношения. Русская православная церковь, рассматривая живущие в России народы, традиционно считающиеся православными, в качестве своей паствы, оценивает миссионерскую деятельность среди них протестантов и католиков как прозелитизм на её „канонической территории“. В официальных документах церкви указывается, что такая деятельность создаёт атмосферу межконфессиональной конкуренции, приводит к искажению смысла христианского благовестия, к попранию принципа христианской солидарности перед лицом мирских разделений, а также к разрушению национальной духовной культуры, поскольку православие составляет её ядро. При этом Русская православная церковь признаёт за инославными христианами право на свидетельство и религиозное образование среди групп населения, традиционно к ним принадлежащих. Католики и протестанты также в принципе отвергают прозелитизм, однако не в его расширительном толковании, из которого исходят представители православия».

Суждение по поводу этичности-неэтичности прозелитизма высказал судья Петтити в своём частично совпадающем мнении к Постановлению по делу Коккинакиса. Толкуя термин «прозелитизм» в самом широком смысле как «стремление распространить свою веру», он указал:

«Неподдающиеся проверке критерии толкования, а также деяния прозелитизма „хорошего или дурного тона“ или „неуместного“ прозелитизма не могут обеспечить правовой охраны. Прозелитизм неотделим от свободы религии; верующий должен иметь возможность распространять свою веру, говорить как о своих убеждениях, так и о своём мировоззрении. Свобода религии и совести — это основополагающее право, ею должны пользоваться все религии, а не только одна, даже если исторически сложилось, что эта религия стала национальной или „преобладающей религией“. Свобода религии и совести подразумевает также признание прозелитизма, пусть даже „дурного тона“. Верующий, равно как и философ-агностик, вправе выражать свои убеждения, пытаться рассказывать о них и даже обратить собеседника в свою веру. Единственными ограничениями, которым подлежит это право, являются те, которые необходимы для защиты прав и свобод других лиц в случае попытки принудить собеседника согласиться или в случае употребления махинаций. Другие неприемлемые действия, такие как промывание мозгов, посягательство на право на труд, причинение вреда здоровью населения, развратные действия, которые наблюдаются в некоторых так называемых религиозных объединениях, должны наказываться на основе действующего права согласно квалификациям общеуголовных преступлений. Нельзя прикрываться наказанием за такие действия, чтобы запретить прозелитизм вообще. Прозелитизм, разумеется, не должен быть связан с принуждением, обманом, злоупотреблением доверием несовершеннолетних или „недееспособных совершеннолетних“ в смысле гражданского права, тем не менее такие нарушения можно пресечь, применяя нормы общего гражданского и уголовного права».