Регионы Российской империи: идентичность, репрезентация, (на)значение. Коллективная монография - [44]
Завершая обзор системы управления Закавказьем, И. Ф. Паскевич отметил, что административное устройство «заключает в себе самом источник беспорядков»[327]. Главноуправляющий видел единственную возможность исправления такого тяжелого положения в скорейшем «введении во всех Закавказских провинциях российского образа управления и законов»[328].
И. Ф. Паскевич предложил план нового административно-территориального устройства Южного Кавказа, который предусматривал разделение края на две губернии и одну область. При этом губернские присутственные места и должности начальников предлагалось назначить по общероссийскому образцу. В качестве исключения в мусульманских провинциях планировалось учреждение медиаторских судов, которые могли руководствоваться нормами шариата. По мысли И. Ф. Паскевича, унификация судебно-административных институтов и практик должна была обеспечить полноценную интеграцию местного населения в пространство империи: «Находясь под покровительством одних законов, пользуясь одинаковыми преимуществами, они менее будут отчуждены от прочих частей государства»[329]. Главноуправляющий понимал, что российское судопроизводство отличается медлительностью и формализовано до предела. Это вызывало недовольство населения, привыкшего к быстрому решению дел, но И. Ф. Паскевич рассчитывал, что справедливость российского суда докажет свою эффективность и в глазах жителей Закавказья. Николай I поручил рассмотреть проект И. Ф. Паскевича сенаторам-ревизорам – П. И. Кутайсову и Е. И. Мечникову.
Согласно всеподданнейшему рапорту И. Ф. Паскевича от 28 апреля 1831 года, обсуждение его проекта проходило совместно, и ревизоры согласились со всеми основными положениями будущей реформы гражданского управления Закавказья[330]. Проектировалось, что губернская система будет введена в крае лишь с одним крупным дополнением, которое заключалось «в учреждении на месте особого высшего правительства с полной властью по делам управления и суда»[331]. Этот властный институт был обозначен как «Верховное Закавказское правительство», а причинами необходимости его учреждения назывались следующие обстоятельства: «…отдаленность Закавказского края от верховного правительства в России; преграда, поставляемая самой природой Кавказскими горами; опасность путей, препятствующая скорому и беспрерывному сношению с высшими в России местами и новость российского здесь управления»[332].
В 1831–1832 годах этот план преобразований рассматривался в Государственном совете и был близок к утверждению, однако тогда против введения на Кавказе ординарного губернского управления решительно выступил новый глава кавказской администрации Г. В. Розен. Он считал, что «мусульманские провинции» еще не готовы к замене военной системы управления на гражданскую (губернскую) модель[333]. Дело затянулось до 1837 года, когда была учреждена особая комиссия во главе с сенатором бароном П. В. Ганом, с которым император рассчитывал провести наконец-то реформу гражданского управления Закавказья.
Барон П. В. Ган был опытным чиновником. В 1815–1822 годах он служил в дипломатическом ведомстве, представлял Россию в Италии. После возвращения в Россию занимал должности курляндского (1824–1827) и лифляндского (1827–1829) гражданских губернаторов. После конфликта с курляндским и лифляндским генерал-губернатором Ф. О. Паулуччи П. В. Ган вышел в отставку. Однако тихая жизнь отставника ему была явно не по душе: барон отправился в большое путешествие по Европе, в ходе которого успел послушать лекции в престижном Гейдельбергском университете. На службу П. В. Ган вернулся в феврале 1836 года, получив назначение в Министерство внутренних дел, а спустя год ему доверили завершение административной реформы Закавказья.
П. В. Ган и члены комиссии были снабжены инструкцией Николая I, в которой цель поставленной задачи определялась так: «В государстве обширном тем прочнее связи его частей, чем больше единства в их законах и особенно в формах управления. Тождество начал постигается не многими, единообразие понятно для большинства. При этом в главнейшем понятии различные части привыкают считать себя составом одного политического тела, облегчаются успехи общественной службы, сношения частных людей, сближение народов»
