Рецепт тумана со специями - [10]

– Ясно… ясно, – монотонным голосом пробормотала миссис Виллоуби. Затем она подняла голову, и устремила совсем иной взгляд – молящий, почти униженный – на Невилла.

– Вы можете мне ручаться, что он в безопасности? – голос дамы дрожал и срывался.

– По крайней мере, я надеюсь на это.

Она опустила голову на руки, затем посмотрела на наших героев взглядом, в котором читалась бесконечная усталость.

– Прошу вас, оставьте меня. Поговорим в другой раз… не сейчас…

***

– Ты что-нибудь понимаешь? – робко спросила Агнес, когда кэб нес их по лондонским улицам.

– Если ты про миссис Виллоуби, то – ничего не понимаю. Просто голова кругом! Такая забота о Джеймсе, такая тревога за него! Конечно, он жених ее дочери, но все же… такая страсть в голосе, словно речь шла не о будущем зяте, а о собственном сыне!

– А вдруг он ее внебрачный сын? – звенящим от предположения голосом воскликнула Агнес, и тут же оборвала себя, – нет, ведь она собирается отдать за него свою дочь… не отдаст же она сестру за брата, верно?

– Это еще не все, – задумчиво протянул Невилл, – тебе не показалось странным, как она восприняла близко к сердцу известие о гибели старого Ларкинса?

– Да, точно! было бы достаточно прощебетать «Какой ужас», это просто дежурная фраза для такого случая… А она – как ты думаешь, что она имела в виду, когда сказала «Повторите!», словно не поверила своим ушам! Словно это был вопрос жизни и смерти…

– И так горячо уверяла, что не знала его – но этот вздох, ты заметила? Что это за эмоции такие? Скажи мне как женщина, что испытывает дама, когда делает такой вот глубокий вздох, а потом закрывает глаза?

Агнес постаралась воспроизвести движения миссис Виллоуби – глубоко вздохнула и прикрыла глаза. И так несколько раз.

– Знаешь, – сказала она наконец неуверенно, – мне кажется, что это чувство облегчения после какой-то страшной опасности, которая миновала…

– Похоже на то, – согласился ее супруг, – а самое странное – это то, что она – зрелая, светская женщина – не может контролировать свои чувства. Почему?

– Это третий вопрос, – согласилась Агнес.

***

Агнес записывала в дневнике расследования:

«Поведение миссис Виллоуби очень подозрительно. Она что-то скрывает, но что? Она боялась Ларкинса – но почему?

В этом городе все непонятно! Вчера к Невиллу, едва он на минуту отошел от меня, кинулась женщина в очень ярком наряде и звала его куда-то; ему стало очень неловко, и он от нее едва отбился! Я спросила его, кто это – но он отвечал, что мне, как приличной леди, этого знать не положено…

Но он же обещал мне все объяснять, когда мы поженимся, и что же? Я рассержусь на него, ей-Богу!».

ЧАСТЬ 7. Фирменное шерри тетушки Пэнси

«Дорогая леди, то, что я имею вам рассказать, возможно, улучшит ваше самочувствие. Миссис Невилл Парсон».

Записка дрожала в руках тетушки Пэнси. Она лежала на роскошной шелковой постели под балдахином, в спальне, больше похожей на бонбоньерку – но вид у нее был самый несчастный.

– Пусть войдет, – пробормотала она, отвечая на вопросительный взгляд лакея, и обессилено откинулась на пышные подушки. Когда она открыла глаза, Агнес уже сидела перед ней с сочувственным видом.

– Добрый день, миссис Олридж, – прошелестела она едва слышно, опасаясь слишком звонким голосом потревожить больную даму, – как вы себя чувствуете? Надеюсь, доктор сказал вам что-то хорошее?

– Ах, не напоминайте мне о докторах, дорогая… простите, я запамятовала, как вас зовут?

– Агнес, мадам.

– Да, да, Агнес… Зовите меня просто тетя Пэнси, душенька. Эти гадкие доктора невыносимы! О чем с ними вообще разговаривать? Я высказываю им глубокие, философские мысли – а они мне в ответ – диагноз! Какое коварство! Так что вы хотели мне сообщить?

Перед тем, как ответить, Агнес боязливо оглянулась, словно опасаясь, что за драпировками балдахина или под кроватью может быть кто-то спрятан.

– Только то, что Джеймс прячется у нас, – прошептала она, склонившись к даме. – Он жив, здоров, и в безопасности. Вот – это вам от него записка…

– Слава Богу! Так вот он где… я воображала себе всякие ужасы.

– Ну да, когда он пришел к нам – вода с него лила ужас как, – Агнес хихикнула, – но мы его обсушили, накормили, и отправили спать – что мы еще могли сделать.

Глаза старой леди потеплели.

– Он ведь всегда был для меня светом в окошке… Если я потеряю его, – губы ее задрожали, – ради чего жить?

– Я уверена, это недоразумение. Которое скоро разрешится, – вежливо отвечала Агнес. – не переживайте…

Тетушка покачала головой.

– Нет, нет, вы меня не поймете так… вон там лежит альбом с фотографиями – я вам покажу…

Агнес внутренне сжалась. Она ненавидела английские семейные альбомы. Ибо чаще всего они состояли из фотографий с покойниками, снятыми так, словно они живые – при жизни на фото тратиться было жаль, зато после смерти родственника находились деньги на жуткий снимок.

– Нет-нет, там нет никаких покойников. – угадав мысли Агнес, воскликнула тетушка. – Просто вот, посмотрите… Тут вся моя жизнь… Моя и Джеймса… Кстати, я запамятовала, как вас зовут?

– Агнес, мадам, – пролепетала Агнес, переворачивая кожаный переплет альбома.

И перед ней поплыла череда фотографий – вот тетушка – юная девушка, вот она же – невеста в фате, рядом с женихом…