Ребята с Вербной реки - [4]
— Низо, твоя боевая звезда ещё не закатилась! — воскликнул Боца, восхищённый подвигом Рако. — Иди припади к стопам своего спасителя!
Счастливый и смущённый Низо послушно склонился к ногам Рако, но это было роковой ошибкой: его набедренная повязка из листьев соскользнула вниз, и неудержимый хохот черноногих огласил окрестности.
— Ну, Голое Бедро, натяни-ка раньше штаны! — посоветовал ему Вождь.
А Низо зарумянился, покраснел, словно соревнуясь с самыми алыми перьями из хвоста петуха тётки Терезы.
От смущения он никак не мог попасть ногой в штанину.
Боца по-дружески помог ему. Поддерживая его под мышки, он тихо, но достаточно выразительно, чтобы и другие его услышали, говорил:
— Ну и что? Ты не виноват. Ты хотел подойти к Рако с чистым сердцем и обнажённым телом, как делают настоящие туземцы, воздавая почести своему божеству. Нечего тебе краснеть! Для тебя Рако в данной ситуации, если уж хочешь знать, настоящее божество! Господи, я поверил бы в какого хочешь бога, если бы он вот так ни с того ни с сего преподнёс мне новые штаны!
— Да ну тебя!.. — затягивая ремень, усмехнулся смущённый Низо, и слова его встретила новая буря хохота.
…Потерпевшие неожиданное поражение гаги готовы были лопнуть от злости.
Вдоль взволнованного строя ковбоев нервозно прохаживался Еза с блестящей винтовкой в руке.
Это уже были не шуточки!
Не считая штанов, а они как-никак были драгоценным трофеем, отбитым у туземцев, отряд Мичи захватил пять рогаток с боеприпасами, одну фетровую шляпу и, наконец, нож с перламутровой рукояткой, который так бесславно потерял в схватке этот хвастунишка Пе́рица. Езе было труднее всего признать, что туземцы оказались лучшими бойцами. На глазах у всего отряда десяток черноногих атаковал его «парней» и распугал их как стаю воробьёв! Отняли оружие, взяли трофеи и скрылись!
«Конечно, с силами, в три раза превосходящими силы противника, напасть на туземцев неожиданно, во время купания, было нетрудно, — должен был признаться самому себе Еза. — Но такое! Такая атака!.. Это, право же, заслуживает уважения!»
Он задал себе вопрос: хватило ли бы у него смелости на нечто подобное, и совесть быстро и решительно ответила ему: «Нет!»
Это разозлило его. Он собрал своих ковбоев, отчитал их за трусость и отсутствие бдительности, а затем двинулся к Куньей Горке. Движением, полным достоинства, он поднял свою винтовку и гаркнул:
— Эй, туземцы! Берегитесь! Вы нам за это ещё заплатите, вроде того кота, что остался без шкуры.
Издалека, негромко, но отчётливо донёсся голос Боцы:
— Гляньте-ка на этого ковбоя, маменькиного сыночка! Обдери своего кота да прицепи его хвостик себе на шляпу!
— Берегитесь! Это говорю вам я, Еза, предводитель техасских ковбоев!
— Я что-то не очень хорошо понял, неужели ты это серьёзно? — И Боца начал коверкать Езины слова: — Еза-железо, техасы-пампасы!
— Кто не трус, пусть явится в следующую пятницу на Ведьмин Остров — мы там тогда покажем, чей пляж! — Всё это Еза выпалил единым духом.
— Это будет чёрная пятница для всех гаг отсюда и до самого Техаса, — не растерялся Боца.
Не успел он договорить, как Еза заорал:
— Мы вам рёбра перечтё-ёё-м!
— Подеритесь с комаро-о-о-м! — в рифму ему ответил Боца и, едва переводя дух, закричал:
И он высоко поднял захваченный в бою фетровый трофей.
Еза почувствовал, что побеждён, и замолчал. Махнул рукой мальчишкам, понуро стоявшим на поляне, и, ещё раз обращаясь к врагам на Куньей Горке, добавил:
— Берегитесь! Воевать будем по-взаправдашнему!
Потом взмахнул над головой винтовкой и скрылся в ивняке, а за ним последовала длинная колонна его воинов.
И тут издалека донёсся торопливый перезвон колокола. Это тётка Тереза, кухарка Дома сирот войны, звала ребят на обед.
— Пора обедать, — задумчиво произнёс Мича.
Мальчишки построились и двинулись в путь.
Мича отстал, дожидаясь, пока подойдёт Пирго, и незаметно поманил его к себе.
Они шли позади всех и разговаривали шёпотом. Кто-то шмыгнул мимо них.
— Боца, подойди-ка сюда, — позвал Мича. — Поговорить надо.
Вот как звучал этот короткий, но серьёзный разговор:
Мича. Пирго, ты его винтовку видел?
Пирго. Подумаешь! Винтовка как винтовка!
Мича. А как ты думаешь, она настоящая?
Пирго. Может, настоящая, а может, и нет…
Тут в разговор вмешался Боца:
— Одноствольный флобер, калибр шесть миллиметров, бьёт на сто метров.
Мича. А дерево пробить может?
Боца. В мягкие породы проникает на два сантиметра, в твёрдые на…
Нетерпеливое движение Мичи прервало Боцино объяснение. Но Боца не унимался:
— Эх, вот бы нам эту винтовочку! Что такое рогатки по сравнению с ней! Одноствольный флобер и рогатка, это всё равно что атомная пушка и старый миномёт!
— Об этом следует серьёзно подумать! — озадаченно пробормотал Мича. — Потому что, друзья мои, Еза зря грозиться не станет. Ему победа во́ как нужна!
В первый раз за этот день Боца не нашёлся, что ответить.
Для такого болтуна молчание было необыкновенно долгим. Даже усевшись за длинный стол в прохладной столовой Дома, Боца задумчиво молчал. Он думал о том, как было бы хорошо — да что там хорошо! как было бы божественно! — до пятницы доделать винтовку, которую он начал мастерить из здорового куска водопроводной трубы. Согласно первоначальному замыслу «конструктора» это водопроводное орудие должно было палить глиняными ядрами на расстояние до семидесяти метров!
