Ребята с Вербной реки - [39]

— Софи! — бухает наугад Срджа, ибо никогда в жизни не видел ни ту, ни другую.

— Ну, тогда я причешусь под Софи! — говорит Кача и добавляет: — А у тебя есть вкус. Я тоже считаю, что Софи красивее. А Джина похожа на куклу, правда ведь?

— Не знаю, — отнекивается Срджа, ему не хотелось бы обидеть ни Джину, ни Софи. — А откуда ты это знаешь?

— Читала в киноревю, — объясняет Кача. — Там всё-всё о великих киноактрисах. И как они одеваются, и что любят есть, и разные скандалы описываются!

— Подумать только, — задумчиво говорит Срджа, мысли его блуждают где-то вместе с отрядом преследователей.

— Ты, Кача, только о кино и думаешь, — замечает Низо. — Наверное, и из тебя когда-нибудь получится великая актриса.

Голос Низо звучит насмешливо. Кача поднимает брови, кривит губы, оглядывает Низо, который, сидя рядом с Срджей, выстругивает стрелу, и отрезает:

— Не исключено!

Гордо поворачивается и уходит.

Срджа смотрит на Низо и пожимает плечами. Низо говорит задумчиво:

— Что поделаешь? Наша Кача заразилась киноболезнью. Это будет похуже, чем твоя лихорадка.

Но вскоре Кача опять тут. Времени она не теряла — вертелась перед зеркалом. Это сразу заметно: её огненно-красные вьющиеся волосы прилизаны, правда, надо сказать, что они отчаянно сопротивлялись Качиному гребешку. Девочка подходит и ещё издалека спрашивает Срджу:

— Тебе нравится?

— Великолепно! — восхищается Срджа. — Ты теперь прямо настоящая Джина.

По лицу Качи пробегает сердитая тень.

— Джина? Вот и видно, что у тебя нет ни капельки вкуса. Ну вот нистолечко! Ты забыл, что такую причёску носит Софи!

И опять, но гораздо решительнее, чем в прошлый раз, Кача поворачивается и уходит. Низо наклоняется к Срдже:

— Эх и рассеянный же ты! Она мучилась, причёсывалась, а ты — Джина! Ну тебя!

— А что я могу поделать, когда я в этом не разбираюсь, — оправдывается Срджа. — Перепутал!

Кача долго не навещает больного. Низо и Срджа пользуются этим, чтобы ещё раз вспомнить о подвигах черноногих во время погони за Крджой. Об этом совсем недавно администрации Дома сообщил начальник милиции. Потом Срджа берёт книгу «Тайны Антарктики» и читает. Низо продолжает выстругивать стрелу. На некоторое время их голоса замолкают. Качи тоже не видно.

Слышно, как наверху, в кроне шелковицы, трепещет крыльями воробей — он прилетел поклевать ягод. Срджа читает. Низо молчит. «Скука смертная!» — как сказал бы Охотник на Ягуаров.

Срджа нервно захлопывает книгу и спрашивает:

— Ну где же они, наконец? Где застрял этот Мича?

— Пора бы уж им прийти! Может, Мустанг заболел?

— Сбегай, Низо, на Кунью Горку, — просит Срджа. — Оттуда далеко видно.

Низо достругивает стрелу, складывает перочинный нож, прячет его в карман и весело бежит через луг, а Срджа провожает его взглядом. Вот Низо взбежал на вершину холма, остановился, подпрыгнул, раскинул руки и завопил:

— Иду-у-ут! Иду-у-ут!

При этом крике всё в Доме оживает. Выбегает Лена с подругами. Из склада словно фурия вырывается Саво Злой Глаз, старческой походкой выходит за ним дядя Столе. Тереза бросила дела на кухне, взяла за руку Лиду и подбежала к дворовой ограде — дальше она не идёт, как бы соус не подгорел. Тихая и озабоченная, вышла из своей комнаты заведующая и встала под шелковицей рядом с Срджей.

— Иду-у-ут! — надрывается Низо. — Иду-у-ут! — и скатывается вниз по другому склону Куньей Горки.

Проходит несколько минут в напряжённом ожидании. Никого. И вдруг словно из-под земли, на тропинке у подножия Куньей Горки появляется усталая колонна. Идут черноногие, но даже отсюда, от Дома, видно, что идут они еле-еле. Такой путь пройти за три дня — не шутки!

У Лены задрожала нижняя губа — она заметила Мичу. Он радостно машет рукой, но видно, что он очень устал.

Заморгал глазами больной черноногий Срджа. Он разглядел, что Охотник на Ягуаров тянет за собой Мустанга, Циго и Нешо подталкивают заморённого коня сзади и громкими криками призывают Мустанга сделать ещё несколько шагов.

Дядя Столе охает:

— И где только была моя голова! Надо было пушку приготовить, сейчас бы пальнул разок-другой ради счастливого возвращения!

Погружённая в свои мысли, заведующая задумчиво улыбается, но не забывает напомнить Срдже, которому не сидится в кресле:

— Сиди, Срджан! Не спеши. Тебе нельзя двигаться, а то вспотеешь!

Ужасно трудно сидеть вот так в кресле и ждать встречи с друзьями! «До чего же медленно они идут! — думает Срджа. — Уж на что Пирго здоровый, и тот осунулся, покрыт дорожной пылью. Езину винтовку несёт, будто в ней сто кило. Рако от усталости сгорбился, хромает, наверное, ногу стёр. Рядом с ним идёт какой-то незнакомый человек. Кто же это такой высокий? А кто там за ним? Цыганка! Маша! — узнаёт Срджа. — Откуда она здесь? И откуда взялся этот светловолосый парнишка в деревенской одежде? Откуда он… кто это… кто?» Срджа растерянно проводит ладонью по лицу.

Совсем близко видит он весёлые лица товарищей. Видит их — и не видит.

— Мича!

— Срджан!

Крепкое долгое объятие.

— Рако! Циго!

Он обнимает своих товарищей и тревожно ищет взглядом незнакомого паренька. Куда он делся?

Где он?

Смотрит: Мича, незнакомый крестьянин и заведующая отошли в сторонку и о чём-то оживлённо, взволнованно разговаривают… Смотрят на него… И вдруг лица у них светлеют.