Реальная угроза - [98]

Впрочем, лишняя неделя мира мало кого обрадовала. Наоборот, нам уже не терпелось ринуться в битву, которая внесла бы определённость в нашу дальнейшую судьбу — либо пан, либо пропал. С каждым днём нервозность на «Орионе» (как, собственно, и на других кораблях) всё больше возрастала, но ситуация из-под контроля не выходила. Мои подчинённые образцово несли вахту, в большинстве своём демонстрируя выдержку и хладнокровие, зато в свободное время снимали скопившееся напряжение, пускаясь во все тяжкие, благо военный устав Ютланда не возбранял близкие отношения между сослуживцами.

Кстати, на этом вопросе отец отдельно останавливался, проводя брифинги для новоназначенных капитанов и их помощников. Ещё будучи в отпуске, я посетил одну из таких встреч, где присутствовали в основном мои земляки эриданцы. Отец говорил им:

— В военном флоте большинства планет термин «секс на корабле» обозначает серьёзный служебный проступок, который влечёт за собой строгое взыскание. Это правило восходит ещё к древним временам докосмической эпохи, когда существовали только морские суда. Его сторонники всегда обосновывали свою позицию словами о необходимости соблюдения дисциплины, о том, что военные корабли не бордели, и тому подобными аргументами. Однако те из вас, кто прежде служил на командных должностях, прекрасно знают, что, вопреки всем уставным требованиям, интимные отношения между сослуживцами существуют, и их невозможно искоренить. Понимая, что по букве устава это правонарушение, на практике вы были вынуждены закрывать на него глаза; а те из командиров, кто не проявлял гибкости в данном вопросе, в конце концов теряли свою должность из-за резкого падения дисциплины среди их подчинённых — той самой дисциплины, на поддержание которой вроде бы и направлен этот запрет. Неоднократные попытки решить проблему путём комплектации однополых экипажей эффекта не давали и приводили лишь к всплеску вынужденного гомосексуализма. Секс на кораблях был, есть и будет, пока не изобретут телепортации, чтобы флотские военнослужащие, подобно армейским, могли проводить своё свободное время с семьями или с любимыми, а на худой конец — посещать бордели.

Среди присутствующих пробежал сдержанный смешок.

— Один из принципов теории управления гласит, — продолжал отец, — что если существует массовое явление, которое нельзя искоренить, то его следует не запрещать, а регламентировать с целью минимизации возможного ущерба. В гражданских и исследовательских флотах это давно поняли и приняли необходимые меры. Военный флот Ютланда тоже отказался от практики полного запрета на близкие отношения между членами команды, и я могу заверить вас, да вы и сами увидите, что это благотворно сказывается на психологической атмосфере в экипажах. А ваша задача как командиров состоит в том, чтобы подчинённые соблюдали разумные ограничения и не смешивали свои личные взаимоотношения со служебными. Это непросто, да. Но, в отличие от эриданского флота, у нас чётко очерчены рамки дозволенного, так что вы не окажетесь в двусмысленной ситуации, когда приходится решать, до какой степени можно допускать нарушение устава; вы просто будете следить за его соблюдением. Особенно важно это сейчас, в канун тяньгонского вторжения. Война несёт с собой смерть для многих, поэтому с её приближением все, кому предстоит участвовать в битве, будут стараться прожить каждый свой день как можно полнее, словно это последний день в их жизни. А вы, командиры, не препятствуя своим людям наслаждаться оставшимися мирными днями, должны обеспечить соблюдение порядка на вверенных вам кораблях и поддержание боевого духа в экипажах…

Боевой дух команды «Ориона» был на высоте. Служебная дисциплина тоже не хромала. Но и отрывались мои подчинённые по полной программе — кто как мог и как хотел. Даже Вебер, всегда такой флегматичный с женщинами, что я грешным делом подозревал его в скрытом гомосексуализме, и тот закрутил безумный роман с Мартой Дэвис, которую я раньше считал лесбиянкой. Старший помощник, командор Купер (как и некоторые другие члены команды, он получил повышение в чине), сошёлся с девушкой-техником из службы систем жизнеобеспечения, а старший офицер связи, лейтенант-командор Уинтерс, завязал отношения с сержантом космической пехоты (с женщиной, слава богу, не с мужчиной). Ну и мы с Элис и Линой тоже не тратили время даром — вопреки всем нашим ожиданиям, у нас и впрямь складывался сладкий медовый месяц.

Но если вы поняли меня так, что на «Орионе» творилось нечто похожее на школьную выпускную вечеринку, то вынужден вас разочаровать. Что бы ни происходило за дверьми жилых кают и в обеих кают-компаниях, на всех служебных постах царил отменный порядок, а корабль находился в состоянии полной боевой готовности.

И вообще, было бы большим преувеличением сказать, что весь мой экипаж помешался на сексе. Да, это была самая распространённая форма досуга, но среди членов команды встречались и такие, кто запоем читал книги, которые давно хотел прочесть, но всё откладывал на будущее; кто из тех же соображений просматривал фильм за фильмом; кто «долбал» виртуальные игры, которые в детстве не доиграл. Наш главный инженер, командор Максвелл, в спешном порядке дописывал научно-приключенческую трилогию «Эффект Ронкетти», которую считал делом всей своей жизни и которая, по его словам, должна воспеть романтику работы инженерной службы в космическом флоте. Командир взвода космических пехотинцев, второй лейтенант Адамс, музыкант по образованию, сочинял свою первую симфонию, для которой уже придумал название — не слишком оригинальное, зато красивое — «Героическая». А группа «старых служак» под предводительством главного старшины Маковского всё свободное от вахт и сна время резались в карты и пили слабоалкогольное пиво — более крепкие напитки в боевом дежурстве разрешалось принимать только по предписанию врача или по личному разрешению капитана. Но с подобной просьбой — ни ко мне, ни к доктору — они пока не обращались.