Реальная угроза - [99]

На две вакансии пилотов, как и предсказывал Павлов, штаб выделил мне молодых специалистов. Но не ютландцев, а эриданцев, причём наших с Элис приятелей по колледжу — Тома Наумова и Кончиту Беккер. Как и я, они учились за государственный счёт, а стипендию получали из фонда Васильева. Том был вторым выпускником на курсе после меня, Кончита — пятой, и они, подобно мне, по окончании колледжа оказались у разбитого корыта. В отличие от меня, им ничто не мешало поступить в военный флот; после года стажировки они заслужили мичманские погоны и стали штатными пилотами — как вдруг разразился скандал с разоблачением заговора. Наумов и Беккер мигом были уволены — чисто из-за меня. На протяжении всех пяти лет учёбы в колледже нас с Томом связывали ровные дружеские отношения, замешанные на здоровом соперничестве: мы постоянно соревновались, кто из нас лучший, я обычно побеждал, а у Тома всегда хватало объективности признать, что я победил справедливо. Кончита же на третьем курсе подпала под чары Элис — или, скорее, ей захотелось изведать новых ощущений. Потом, как это часто бывало, она оказалась в моей постели, но наш роман продлился недолго, и вскоре мы расстались просто добрыми друзьями.

Когда Наумова и Беккер вышвырнули из эриданского военного флота, они отправились искать работу в гражданских космических компаниях. Теперь, успешно закончив стажировку, они без труда нашли бы себе место штатных пилотов, однако чёрт дёрнул их первым делом обратиться в «Интерстар» — и именно тогда, когда шеф Гонсалес отрабатывал в компании свой последний день перед отбытием на Вавилон. Бывший главный корабельный старшина (а ныне — главный эскадренный старшина), узнав о нашей дружбе в колледже, что называется, перевербовал ребят — убедил их поступить на службу в Ютландские ВКС. Впрочем, решились они на это не сразу, а ещё две недели провели в размышлениях, но в конце концов последовали совету Гонсалеса — стажировались они на корабле у опытного, увлечённого своим делом шкипера, который постепенно заразил их своей страстью к военной службе и который, кстати сказать, теперь тоже служил в ютландском флоте.

Кончиту я определил в пару к Дэвис, а Тома Наумова — к Кортни Прайс, питая надежду, что она увлечётся им. Том был привлекательный парень, он умел обращаться с девушками, нравился им, да и сам был очень влюбчив. Кортни быстро пришлась ему по душе, даже более того — он был очарован её внешностью и умом. Но, увы, без взаимности.

Будучи весьма проницательным молодым человеком, Наумов вскоре разобрался, что к чему. Как-то раз, во внеслужебной обстановке, он мне сказал:

— Алекс, ты чёртов красавчик и бабник! Тебе мало двух жён, уже третья на подходе. Ютланд для тебя — сущий рай. К старости ты обзаведёшься целым гаремом.

После этого разговора я пожаловался Элис:

— Ну, разве я виноват, что лицом пошёл в маму? И разве ты сама мне не говорила, что у мужчин внешность не главное?

— Не главное, — подтвердила Элис. — Но ты унаследовал от матери не только черты лица. Ещё когда ты летал на перевалочную базу за новыми кораблями, я просмотрела сериалы с её участием. Нельзя сказать, что она была такой уж писаной красавицей, вовсе нет. Но она обладала невероятным очарованием — искренности, простоты, душевности, даже некоторой наивности. Ты унаследовал от неё это очарование вкупе с наивностью. Ты такой милашка и, вместе с тем, совершенно не разбираешься в женщинах. Это нас в тебе и привлекает…

4

За четырнадцать дней патрулирования у нас случился лишь один инцидент, связанный с появлением в зоне нашей ответственности неопознанного корабля четвёртого класса. Мы уже перешли из режима боевого дежурства в режим боевой ситуации и вызвали подкрепление, но в конечном итоге тревога оказалась ложной. Это был не очередной вражеский разведчик, а гражданское судно; просто его капитан, слегка ошалевший от такого мощного вакуумного шторма, не сообразил сразу после всплытия включить позывные, чем и вызвал небольшой переполох. Когда же позывные заработали, выяснилось, что к нам пожаловала уже третья по счёту мобильная телестудия службы новостей «Си-Эн-Эн». Журналисты, как стервятники, отовсюду слетались к Ютланду, чтобы запечатлеть для своих зрителей и для истории все перипетии первого за последние тридцать лет крупномасштабного космического сражения. Обнаружив, что задержавшим их кораблём командует сын адмирала Шнайдера, они попытались раскрутить меня на эксклюзивное интервью, но я послал их к чёрту. А вскоре появился сторожевой фрегат и взял гостей под свою опеку.

Это случилось ещё на седьмой день нашего патрулирования. А на пятнадцатый, когда я направлялся инспектировать медсанчасть (а заодно и повидать Лину), мой наручный комм выдал предупредительный звонок срочного вызова и автоматически установил связь. Голос Уинтерса, который дежурил в рубке вместе с Вебером и Элис, произнёс:

— Мостик вызывает капитана!

— Капитан на связи, — ответил я, тут же развернувшись и зашагав по коридору в другую сторону, где находился ближайший лестничный пролёт. От рубки меня отделяла всего одна палуба, так что пользоваться лифтом смысла не было.