Реализованная вероятность - [3]

   Вполне реалистичный политический ход. А сантименты, суеверия и прочий идеализм - это для образцовых космофлотцев вроде друга Джава...

   Сэра Саэлла доверительно коснулась плеча алайонельца - хотя глаза её оставались суровы.

   - Искренне соболезную, адмирал. Но на войне - как на войне.

   - Что ж, - заключил Аррк Сет примирительно. - Долгие проводы - лишние слёзы. А доблестному адмиралу, снедаемому служебным рвением, нетерпится приступить к своим новым почётным обязанностям, не так ли?

   На какое-то мгновение всерьёз представлялось: вот сейчас новоиспечённый адмирал наконец дорвётся до глотки своего врага-соратника, невзирая на присутствие и покровительство королевы. Аррк Сет негромко рассмеялся; дружески похлопал космического аса по плечу.

   - Ну-ну, старый боевой товарищ. Что нам делить - ведь оба мы с честью вышли из одних и тех же передряг. И, в награду, оба ходим теперь примерно в равных чинах, да ещё по разным ведомствам... Если уж приспела пора позабыть вечные распри между властями военными и гражданскими - отчего бы нам с вами не начать с себя?

   Ещё мгновение алайонелец мерил его свирепым взглядом, скрежеща зубами. А затем, как-то сразу угаснув, только рукой махнул. И, как продолжение того же жеста, отдав честь королеве, направился прочь из Залы, по-военному чётко печатая шаг.

   - Космофлотцы бравые - головы дырявые, - бормотнул Аррк Сет ему в спину. - Суровые лица, бронзовые сердца и устав вместо мозгов... - Он развернулся к Сэре Саэлла; глаза её теперь смеялись, и он готовно улыбнулся в ответ. - Не кажется ли Вашему Величеству, что в нашей героической команде старина Джав был - единственный истинный герой? И признайтесь честно: вы ведь тоже вздохнули с облегчением, избавясь наконец от столь героического по призванию соратника. Редкостные образцы зануд, эти настоящие герои.

   - И ещё признаюсь: не устаю восхищаться вашими иронией и самообладанием, - добавила королева Саэлла.

   - Позвольте возвратить вам комплимент. - Аррк Сет галантно склонился к её руке. - А теперь - откровенность за откровенность: вы это серьёзно... насчёт премьер-министра?

   - Подозреваю, что пригрела на груди змею, и крайне ядовитую. - Королева словно размышляла вслух сама с собою. - Что ж, в таком случае, доведётся мне стать - укротительницей змей.

   - Всего-то, - усмехнулся Аррк Сет.

   - Кстати, господин министр... вы бы приложили к вашей боевой ране хотя бы чистый платок. Кровь всё идёт... Видите, я уже принимаю вас в своё подданство. И даже начинаю заботиться о вашем благе, как подобает милостивой государыне. Искренне надеюсь на ответные жесты доброй воли.

   Откуда-то из угла донеслось странное царапанье, неуверенное покряхтыванье. Приоткрылась дверца - не парадная, снесённая напрочь, но боковая, малоприметная. Образовавшийся в проёме тщедушный, как насекомое, старик - за его плечами мялись и другие, ещё более невзрачные личности - гаркнул неожиданно зычным, церемонимейстерским ором:

   - С благополучным возвращением, Ваше Королевское Величество!

   - Благодарю за всестороннюю поддержку. - Сэра Саэлла чуть изогнула бровь.

   Из потайного коридора разразились вдруг тирадой разноголосых сипов, шипов и хрипов: похоже, повыползавшие из щелей придворные обнаружили и опознали Аррк Сета. Лучезарно улыбаясь, королева взяла его за руку.

   - Позвольте рекомендовать, господа: новый премьер-министр королевства Суэрси!

   И, не заботясь нисколько о произведённом фуроре, увлекла его к выходу из Залы Советов, на частично оплавленную террасу.

   - Вперёд же, мой друг. Осмотрите внимательней вашу новую вотчину. Жизнь продолжается, и нас ждут великие дела.

   - Не просветите ли сперва, Ваше Величество: какие именно? - Неожиданно Аррк Сет почувствовал, что испытывает удовольствие от несопротивления.

   И, как-то совсем запросто, королева Саэлла очертила взмахом руки бренные останки своей столицы.

   - Нужно же когда-то начинать восстанавливать из разрухи этот бедлам. Хотя, возможно, я ещё крепко подумаю: стоит ли?"

* * *

   ...Немного измождённый парень богемного облика, лет чуть за тридцать, устало приподнял от раздолбанной пишущей машины одну только голову: спина, несмотря на бессонную трудовую ночь, хранила "стальную выправку хребта". Скудная военно-воздушная закваска, атавизм от Мировой, до сих пор сидела в нём (возможно, цепляясь уже из последних сил). Немудрено, впрочем, при теперешнем образе жизни, что день ото дня он всё меньше становится похож на лётчика-аса, и всё больше - на пробку канцелярскую.

   Что ж, он сам избрал свою новую судьбу; и, по большому счёту, не жалеет. Ни о прошлом, ни о будущем, равно зыбко-эфемерных, отнюдь не дающих ему твёрдой гарантии на встречу завтрашнего рассвета.

   Только вот... как всегда, немного грустно возвращаться от блеска звёздных королевств и титанических битв в космосе - в более чем непритязательную обитель начинающего, безвестного литератора. В обветшалую мансарду, хозяйка которой со дня на день готова заявить своему постояльцу: "Вот вам Бог, а вот порог", - наскучив его вечными баснями о гонорарах, по-прежнему затерянных во мраке грядущего.