Развитие психиатрии в Вятском крае - [22]
В приведённой медицинской статистике 1910 года отражаются нозологические формы, характерные для данного периода. Они отражают взгляды, понимание нозологии в психиатрическом отделении Вятской губернской больницы, неразрывно связанные с научными разработками в центральной России. Отражается движение больных, летальность и число больных, оставшихся в стационаре на следующий 1911 год. Комментарии приводимой медицинской статистики приводятся ниже.
Медицинская статистика 1910 года
Название болезни
Было
Прибыло
Выздоровело
Умерло
Осталось
Маниакальное сост.
38
15
8
3
44
Острая спутанность
72
127
58
15
126
Паранойя
9
10
2
2
15
Соматопсихоз
5
17
3
3
16
Вторичное слабоумие
131
43
-
25
149
Хроническая паранойя
55
35
-
4
86
Деменция прекокс
50
54
-
7
97
Периодический психоз
96
98
19
6
169
Психические эквиваленты
142
74
-
29
167
Эпилепсия,
Слабоумие
7
1
-
3
5
Припадочное состояние
9
10
-
-
19
Истерический бред
17
38
8
14
33
Затяжные психозы
9
7
6
2
8
Неврастения
3
8
-
4
7
Травматические психозы
-
5
1
-
4
Хорея
2
1
-
1
2
Итог
666
565
107
119
1005
В таблице обращает внимание нозологическая диагностика психических болезней. Многие диагнозы вызывают вопросы. Не ясно, что имелось в виду, когда ставился диагноз «затяжной психоз» или «хорея». Почему подразделялись «паранойя» и «хроническая паранойя». Диагноз шизофрения звучал как деменция прекокс «demencia precox» – раннее слабоумие. Количество больных, поступивших в стационар, значительно превышает выписанных. Возможно, не учтены больные, выписанные без улучшения и с некоторым улучшением состояния здоровья.Большой процентбольных фигурирует с диагнозом «психические эквиваленты». Не ясно, с какой симптоматикой больные включались и в каких случаях ставился диагноз – психический эквивалент. Довольно часто ставился диагноз «периодический психоз». Возможно, сюда включались все больные с рекуррентным течением. Точно так же не понятно, в каких случаях ставился диагноз «вторичное слабоумие». Одновременно нет больных хроническим алкоголизмом и алкогольными психозами, реактивными психозами. Вероятно, они вошли в другие нозологические формы болезней. (20)
Все цифры приводятся по первичным документам архива. Объяснить некоторые расхождения в них объективно не могу. Так, почему в стационаре больных на начало года 666 человек, а на конец года - 1005, в то время как прибыло (за исключением выбывших: выздоровело и умерло) 339 человек. Следовательно, больных в стационаре увеличилось на незначительное число больных. Тогда почему на конец года больных в стационаре свыше тысячи человек? Видимо на цифровые данные не обращалось внимания. И этому не следует придавать значение.
Пример ведения историй болезни 1912 – 1917 годы
Дневниковые записи врач делал чаще всего раз в месяц, независимо от состояния больного. Логично бы ожидать, что при ухудшении соматического или психического состояния записи в дневниках делать чаще. Целесообразнее делать и для первичных больных. Но это из области пожеланий, но в жизни всё получается гораздо сложнее. А часто и не возможным. При такой нагрузке на каждого врача того времени. Часто в дневнике писалось «состояние прежнее» или «состояние без перемен». Писались дневники пером и почерк был таким, что прочесть написанное составляло громадный труд. Наиболее трудно читаемый почерк у А.А.Малевинского, а разборчиво писал врач В.А.Трейтер. Назначение лекарства делались в правой половине листа. Встречаются они редко. Вот пример дневниковой записи врача М А Громозовой: «Больной принят мною 15 сентября (1912 год). » Дневники написаны достаточно подробно, но это исключение из правил. Приводится почти дословно:
«Больной высказывает бредовые идеи религиозного характера. Считает себя святым. Ставит себе в заслугу то, что он не курит, не пьёт кумышку. Он молится по-татарски и за это стал «святым». Много говорит о греховности своей семьи, «его жена и брат «много пьют» и больно грешные». Он один не пьёт, не курит – «святой». Пребывание в больнице возмущает его: он здоровый, держат его потому, что он «святой». При обходе кланяется в ноги врачу, хватает за халат, просит отпустить его отсюда.
Октябрь – возбуждён, пристаёт к больным, к врачу на обходе. Врывается в кабинет, бросается на колени. Просит выписать домой. Переведен в 28 палату (палату для беспокойных).»
Больной Носков И.С. Поступил на экспертизу. Убил отца. В отделении тих, спокоен, послушен. Неожиданно возбудился, схватил сиделку и начал душить. С трудом вырвалась. Позднее ничего не помнит. Молчалив, малообщителен. Заключение Громозовой, что страдает эпилептическим психозом.
Больной Втюрин Н.В. 27 лет. Находился в психиатрическом отделении на экспертизе за убийство своей матери с 16 апреля 1913 года. Умер 18 мая 1918 года от истощения. За все время нахождения в стационаре медикаментозных назначений в «скорбном билете» нет.
Больная Ковалева Е.Е. 32 года. Поступила 25 августа 1905 года, находилась в стационаре непрерывно 13 лет. Установлен диагноз – demencia prekoks.
Из дневников: октябрь 1910 года. Постоянно гримасничает, стоит в какой-либо позе неподвижно или ходит по столовой. Ни с кем не говорит. Совершено не замечает окружающих. Спит достаточно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знатокам и любителям, по-старинному говоря, ревнителям истории отечественных специальных служб предлагается совсем необычная книга. Здесь, под одной обложкой объединены труды трех российских авторов, относящиеся к начальному этапу развития отечественной мысли в области разведки и контрразведки.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.