Разум в тумане войны. Наука и технологии на полях сражений - [14]

Некоторые колонисты оценили охотничьи умения индейцев и стали пользоваться их услугами по добыче дичи и шкур. Однако пушной промысел и европейские кремневые ружья, сделавшие его возможным, разрушительно сказались на коренном населении Северной Америки. Как показывает Силверман, они привели к усилению вражды между племенами индейцев и продаже пленных индейцев в рабство колонистам[47].

Многие малочисленные и хуже вооруженные индейские племена подвергались культурному геноциду со стороны других племен, которые применяли типичные для европейских завоевателей методы. К их числу относились принудительное переселение, разрушение общины, уничтожение языка и социальное переустройство. Хорошо вооруженные ирокезы, например, выдавили индейцев саскуэханнок в Мэриленде и Пенсильвании с территорий вдоль прекрасной реки, ныне носящей их имя, Саскуэханна. После сокращения численности в результате эпидемий оспы и нападений окружающих индейских племен остатки этого народа были переселены в ирокезские общины на территории современного штата Нью-Йорк и ассимилированы. По существу, как говорит Силверман, они перестали существовать как культурная группа. Огнестрельное оружие сильно трансформировало индейскую межусобицу и способствовало культурному уничтожению[48].

Однако даже хорошо вооруженные группы индейцев обнаружили, что их умений и меткости недостаточно для спасения. Оценить численность населения доколумбовой Северной Америки невероятно трудно, но ученые сходятся на том, что по меньшей мере 90 % коренных американцев были истреблены в результате болезней (главным образом оспы) и насилия примерно к 1700 году. По замечанию Джареда Даймонда, европейцы принесли с собой ружья, инфекции и сталь[49]. Они также стремились взять под контроль богатства и ресурсы новых земель и были полны решимости удалить с них любого, кто там жил и мешал сделать это.

Ружье имело немного другую, не менее интересную судьбу в Японии. Огнестрельное оружие было известно в Японии как минимум с той же поры, что и в Китае, но широкого применения в боевых действиях не получало вплоть до XVI века.

Кремневое ружье европейского типа попало в Японию на китайском торговом судне в 1543 году. Три португальских авантюриста, подобранных китайцами в португальской колонии, основанной в Индии в 1510 году, привезли в Японию два мушкета и амуницию, которыми вскоре воспользовались и подстрелили утку. Это произвело впечатление на местного властителя, пожелавшего научиться стрелять и купить ружья. Он приказал своему главному мастеру, делавшему мечи, переключиться на ружья, и в течение десятилетия ружья стали изготавливаться по всей Японии. Японский генерал в доспехах погиб от ружейного выстрела в 1560 году всего через 17 лет после появления в Японии европейского ружья[50]. К 1550 году обучение владению новым оружием и муштра были обычным делом для японских солдат крестьянского происхождения. Предположительно, отношение японцев к ружьям сформировалось под влиянием внутренней затяжной войны, в которой множество феодалов сражались за контроль над страной друг с другом, а также с сёгуном и императором, пытавшимися стабилизировать власть. Важно признать, что Япония была крупнейшим производителем оружия. Она продавала прекрасные мечи Китаю и другим странам на всем протяжении XVI века. Однако именно ружье европейского типа решило внутреннюю проблему в критический момент истории Японии.

В знаменитой битве при Нагасино в 1575 году в составе 38 000 бойцов господина Оды было 10 000 стрелков с фитильными ружьями. Сам господин Ода сражался копьем, что соответствовало его высокому положению. Лишь крестьяне пользовались ружьями. Менее 10 лет спустя, к 1584 году, в ряде японских битв даже наблюдалось позиционное противостояние в духе Первой мировой войны. Ни один феодал не хотел подставлять свои войска под массированный залповый огонь, и обе стороны окапывались и выжидали[51]. Однако ружья относительно быстро впали в немилость. Японские оружейники переняли европейскую технологию и овладели ее тонкостями, а потом произошел поворот и контроль над оружейниками стал способом контроля технологии.

В 1586 году регент Японии Хидэёси установил завуалированный, социально опосредованный контроль за вооружениями. Он объявил о намерении создать колоссальную статую Будды, на которую потребуется огромное количество стали, и призвал всех граждан пожертвовать свои мечи и ружья на этот духовный проект. Статуя, которую предполагалось установить в Киото, стала предлогом для сбора оружия[52]. Когда Япония отказалась от своих имперских амбиций в Корее, сёгунат Токугава занялся стабилизацией отношений между феодалами и умиротворением Японии. Контроль ружей стал частью его плана. Государство установило монополию на производство ружей и сократило заказы на них, переключив оружейников на изготовление мечей в качестве компенсации. Скромные заказы на ружья обеспечивали работой мало кого из оружейников, а сами ружья приобрели в Японии церемониальный характер и использовались почти исключительно в процессиях. Ружье не исчезло буквально, но его статус и смысл изменились. Вместе с иностранцами, изгнанными в то время из Японии, практически была изгнана и иностранная технология. Кляйншмидт объясняет это изменение высокой «социальной стоимостью» ружья, в том числе необходимостью муштры и организации снабжения, и указывает на другие ситуации, в которых ружья были понижены в статусе, урезаны в количестве или вовсе удалены с поля боя. «Социальная стоимость применения переносного огнестрельного оружия, судя по всему, была сочтена в Японии слишком высокой, поскольку после широкого использования ружей примерно двумя поколениями в XVI веке их исключили из арсеналов… Аналогичный процесс наблюдался в конце XVI века и в Китае. Там, опять-таки, переносное огнестрельное оружие использовалось в сочетании со строевой подготовкой, правила которой излагались в уставах, – пишет ученый. – Однако переносное огнестрельное оружие не дало особых преимуществ в боевых действиях, [и] другие виды оружия, существовавшие в Восточной Азии, служили тактической и стратегической альтернативой ему»