Разум - [67]

— Мне с самого утра как-то не по себе, пойду лучше посплю.

Ганка спрашивает учительницу, что это будет за концерт. Оказывается, приезжает квартет валторнистов из самой Праги, весьма известных — как написано на афише — музыкантов. Яно справляется, будут ли играть только эти четверо, ведь это наверняка нагонит тоску. Ганка говорит:

— Не нагонит, я жду с нетерпением.

Вечером, проходя мимо клуба, Яно с Ретой слышат то быстрые, то медленные звуки, короткие музыкальные пьески. Яно говорит:

— Это музыканты из Праги, мы могли бы пойти на концерт.

Рета возражает:

— Там будет старуха. Потому-то она так прихорашивалась сегодня. Чего только бабы на себя не напяливают, чтобы выглядеть светскими дамами.

Яно напрашивается:

— Позови меня на чашечку кофе.

Рета качает головой: нет, уже поздно, завтра тоже будет день. Старуха всякую минуту может вернуться… Яно вздыхает, Рета целует его и говорит:

— Разве тебе мало было сегодня? Какой же ты ненасытный. Никто бы не дал тебе пятидесяти. И молодого солдата заткнул бы за пояс…

Яно стискивает зубы, ощетинивается:

— Какого солдата? Что у тебя общего с солдатами?

Рета хихикает. Яно поворачивается на каблуке и покидает барышню перед клубом. Она садится на скамейку.

Концерт окончился. Яно сидит в вестибюле в кресле. Выходит Ганка, Яно подходит к ней и говорит:

— У вас не найдется немного времени? Я хотел бы кое-что сказать вам.

Ганка любезно соглашается, они идут и садятся в кресла. Яно молча смотрит на девушку, словно размышляет о чем-то, словно ищет слова в своей сложной душе, словно испытывает особое волнение. Ганка говорит:

— Надо было вам пойти на концерт, вам бы понравилось.

Яно смиренно:

— Я уже о таких вещах и не помышляю. Я совершенно раздавлен.

Ганка делается серьезной. Яно продолжает:

— Никто меня не понимает, я совершенно одинок, я развожусь.

— Да-а? — изумляется Ганка. — У вас дети тоже есть?

— Нет, хотя бы за это спасибо. Я рад, что их нет. Кто может рожать детей в этот мир? Разве что преступники.

Ганка улыбается — ей как-то неловко возражать старшему. Меж тем холл пустеет. Яно хватает Ганку за руку, говорит:

— Вы не могли бы меня выслушать? Надеюсь, вы поможете мне?

Ганка оглядывается вокруг, смотрит на часы, наконец кивает утвердительно и говорит:

— Но тогда придется вам проводить меня до отеля.

— Что ж, могу рассказать вам о себе по дороге, пойдемте, — предлагает Яно.

Они идут и молчат. Ганка временами доверчиво улыбается, ждет от Яно исповеди, но тот вроде бы смущается. Вздыхает, разводит руками, снова вздыхает. Они садятся на скамейку. Яно начинает:

— Развод — отвратительное дело. Моя жена на десять лет старше меня. Когда я увидел вас в первый раз, у меня закружилась голова. Вы красивы.

Ганка машет рукой.

— Как и многие другие. Я не уродина, спору нет, но сказать — красива, о нет, это преувеличение.

Яно склоняется к девушке, хочет поцеловать ее, но Ганка отстраняется, и Яно, уронив голову в ладони, исторгает из себя душераздирающие стоны. Ганка говорит:

— Нам надо проститься. Я с удовольствием помогла бы вам, но сами видите… Вы молчите. Как я могу вам помочь?

Яно снова атакует ее губы, уже покрепче прижимая ее. Девушка все-таки высвобождается из его объятий, устремляется к отелю, но Яно со всей силой привлекает ее к себе и тянет в рощу. Ганка в ужасе сопротивляется:

— Образумьтесь, прошу вас, забудьте об этом… обо мне… Я закричу!

— Не посмеешь кричать, или я… не бойся, — бормочет Яно и все крепче стискивает тело невинной девушки. В самом деле, как тут закричишь? Ганка, должно быть, впервые в жизни осознает, что слово «помогите!» как-то неловко выкрикивать. Она разражается плачем, но нашего героя это еще больше распаляет. Он разрывает на Ганке блузку и отваживается на последний приступ. Они катаются по траве, между кустов, натыкаются на ежа, которого Яно пинает ногой. Еж, даже не свернувшись в клубок от испуга, спасается бегством.

Вдруг откуда-то на них падает свет — Яно выпускает девушку и бросается наутек. К Ганке приближается женщина с большим фонарем, светит ей прямо в глаза и спрашивает:

— Чем вы здесь занимаетесь? Вам не стыдно?

Ганка приводит себя в порядок и с плачем бежит через площадь к отелю. Яно сидит на дереве и наблюдает за всем. Когда женщина с фонариком удаляется, он слезает с дерева и, смеясь, пускается по дороге к «Мирамару».

Своему сожителю докладывает:

— Эти женщины, скажу я вам, ужасное дело. Такого у меня еще в жизни не было. Есть тут одна деревенская телочка. Корчит из себя даму. Дома хлебают из одного горшка, а тут ведут себя точно графини.

Сожитель устало смотрит Яно в рот — эти речи его не очень занимают. Он спрашивает:

— Что случилось?

— Болтаюсь с ней по кафе, плачу за нее, — беззастенчиво сочиняет наш герой. — Были на концерте. Провожаю ее домой. Ну все ж таки мужчина я, небось не водица течет в моих жилах.

— Пожалуй, и у меня — не водица.

— Тогда вы поймете. Хочу ее поцеловать. А она вдруг зовет на помощь домохозяйку, или черт знает кто это был, проверяют у меня документы…

— А на вид она выглядит вполне благородно, — говорит сожитель. — Правда, я сразу же хотел сказать вам, что это шлюшка. Я видел вас в парке. Ее зовут, кажется, Маргарета?