Разум нужен всем - [100]

«Обращаюсь к доктору: слушай меня, лепила. Ты сегодня ночью хотел отвезти мёртвого Михаила Сапушкина в морг. Ты выполнял приказ начальства, но, потом ты перепутал, кто был мёртвый, а кто живой, и приказал конвоиру отвезти себя в морг вместо Сапушкина. Ты думал, что ты и есть мертвец. Больше ты ничего не помнишь и не знаешь», – выдал новую инструкцию для доктора Михаил.

Утром, когда начальник тюрьмы пришёл на службу, он первым делом приказал вызвать к нему доктора.

Посыльный через десять минут вернулся и доложил:

– Доктора дома нет, дверь была не заперта.

– Как это – нет дома? Где он может быть в такую рань? Он никогда до десяти часов из дому не выходил.

– Не знаю, товарищ майор.

– Разыскать и немедленно ко мне.

– Слушаюсь, – повернулся и вышел посыльный.

Прошло ещё полчаса, снова он вернулся с тем же докладом.

– Нет доктора, товарищ майор.

– А ночью никого в морг не отвозили?

– Не знаю, товарищ майор.

– Подожди меня за дверью.

Солдат вышел, а начальник тюрьмы начал звонить в службу охраны. Обзвонив все посты, спрашивая, не выходил ли доктор за территорию тюрьмы, не было ли попыток бегства, майор получал одни и те же ответы.

– Нет, товарищ майор, всё в порядке.

Одевшись, начальник вышел на улицу и вместе с конвоиром пошёл в лазарет. При подходе он обнаружил совершенно недопустимую вещь? Дверь в лазарет была не заперта. Раньше такого никогда не было – доктор всегда был аккуратен и внимателен. Он старался, чтобы у него не было замечаний, мечтал уйти отсюда в Управление.

Майор, ускорив шаг, вошёл в помещение и увидел всё тех же двоих больных: сумасшедшего Михаила и его соседа-доходягу. Он, молча, подошёл к одному, потом – к другому и закричал:

– Почему лежите? Вам что, здесь санаторий?

Михаил медленно отбросил одеяло и так же медленно начал подниматься. Сосед пулей вскочил с «кровати», словно, действительно, не был больным, и стоял, ожидая приказаний.

У майора ещё не прошёл шок от неожиданной встречи с живым Михаилом, которого ночью он приказал вывезти в морг, как оба постояльца больничной палаты были на ногах.

– Почему завтрак не несут? – спросил Миша, – и доктор с санитаром не приходят.

Нечего было ответить начальнику тюрьмы на этот вопрос, и он, молча, повернулся и вышел на улицу. Конвоир следовал за ним. Они прошли в сторону морга, не понимая ещё, для чего они туда идут.

Подойдя к дверям этого заведения, начальник нашёл их закрытыми и запертыми всеми задвижками. Только было, он хотел повернуться и уйти, как услышал какие-то хлопки и удары, доносившиеся изнутри. Он прислушался и был удивлён: покойник, который находился здесь уже несколько дней, прыгал и прихлопывал ладонями.

– Открой, – приказал майор сопровождающему.

Солдат дрожащими руками отодвинул запоры и открыл дверь. То, что они увидели, вторично, за сегодняшнее утро, повергло майора в шок: доктор стоял на деревянной скамейке и выделывал пляс с прихлопами.

– Что…, что ты здесь делаешь? Самодеятельностью занимаешься? – спросил майор притихшего доктора, – как ты здесь оказался?

– Я…, я… греюсь, – сообразил доктор.

– Здесь самое лучшее место для этого?

Ответа на этот каверзный вопрос не было.

– Как ты здесь оказался?

– Дверь была открыта, я и зашёл.

Начальник почувствовал, что доктор не в себе, но всё же кое-что захотел уточнить:

– Ты вчера должен был отправить сюда своего любимого пациента, – сказав некоторую бестактность, майор замолчал на секунду, потом снова спросил:

– Как ты здесь оказался, доктор?

– Не знаю, я проходил мимо и…

Майор понял, что сейчас он ничего не прояснит, приказал своему сопровождающему отвести доктора к лазарету.

– Нет, лучше домой его, домой, – уточнил майор, – пусть отлежится, да отогреется – дрожит бедняга.

Войдя в свой кабинет и расположившись в кресле, начальник долго, молча, смотрел в одну точку на столе. Ни одна подходящая мысль не приходила в голову.

«Не Сапушкина, оказывается, надо лечить, а доктора, – думал майор. – Но как он попал в морг, да, ещё и дверь закрыл снаружи? Значит, кто-то его туда запихнул? Но, кто? Он докладывал мне ночью, что Сапушкин не живой, а оказалось, что этот здоровяк жив и невредим».

Так ничего и не придумав, начальник вызвал к себе всех подчинённых.

Между тем, время шло, и события в лазарете развивались по непредвиденному сценарию.

Не получив завтрака, Михаил начал стучать в дверь, а сосед-доходяга помогал ему маленьким кулачком, выдавая слабые, еле слышимые звуки.

Наконец, по распоряжению майора, принесли завтрак в лазарет, и жизнь потекла своим чередом, непредсказуемым и удивительным.

В голове Михаила боролись два противоречивых чувства: с одной стороны воспитательные беседы Анастаса и пребывание в сильном позитивном энергетическом поле генианцев заложили в нём поток мыслей о перемене прежнего образа жизни, а с другой – укоренившиеся, в прошлом, привычки, требовали продолжения негативных, с точки зрения морали, действий. Более того, Михаил уже понимал, что теперь он – не тот человек, который был до получения последнего срока. Он знал, что может влиять на окружающих и принуждать их делать любые дела, которые он посчитает нужными.

Прошлые его встречи с Лютым казались теперь ему унизительными: они общались, обсуждали разные дела, но Михаил всегда чувствовал, что Лютый не считает его равным себе и относится к нему с определённым чувством превосходства. Только внушительная фигура Михаила и соответствующий гонор в поведении не позволяли Лютому открыто унизить, поставить его на место. И Михаил всегда чувствовал это высокомерие и мнимое превосходство Лютого, но, до сего времени, в открытую, он не шёл с ним на конфликт.