Разруха - [128]
— Господин Хури, — холодно сказал Боян, — у меня сейчас деловая встреча, мне неудобно обсуждать перед коллегами нашу сделку с… хм… хлопком. Войдите в мое положение.
Тони все понял, в трубке зазвучал шум забитого машинами бульвара, наверное, он втянул живот, подавил растущее раздражение, затем терпеливо продиктовал название швейцарского банка и номер счета.
— Я прошу вас только об одном, пожалуйста, переведите деньги сегодня, — умоляюще сказал он.
— Не волнуйтесь, — Боян старался говорить приветливо, — можете сегодня вечером выпить две рюмки. Одну за меня.
— Chivas Regal… — рассмеялся ливанец, — как же, Тони помнит. Забытый всеми щедрый Тони Хури помнит все.
В среду ранним вечером Тони позвонил вновь. Он снова звонил из уличного автомата, на этот раз из Цюриха.
— Деньги у меня, — бодро сообщил он. — Хитро, господин Тилев, хитро… вы их перевели через какой-то кипрский банк.
— Прекрасно, — скупо проронил Боян, — рад слышать, что все в порядке.
В этот раз у него и в самом деле была деловая встреча. В его кабинете сидели три богатыря из братской Украины. Двое из них были собственниками сталелитейного завода, а третий пытался эту сталь Бояну втюхать — дорого и невыгодно. Переговоры были трудными, просто мучительными, да и говорить по телефону об этом «хлопке» ему не хотелось.
— Поздравляю, — доброжелательно сказал ливанец.
— С чем? — не понял Боян.
— Я узнал, что вы женились. За вами угощение.
— Для этого нужно сначала развестись, — раздраженно заметил Боян.
— А Краси Дионов мне сказал…
— Вот пусть Краси вас и угостит.
Ливанец замолчал, словно обдумывая это рискованное предложение, а потом неожиданно мстительно пробормотал:
— А с Фанчей вы, господин Тилев, поступили жестоко. С нашей Фанчей…
Боян мысленно покрыл его матом, любезно улыбнулся украинцам и положил трубку.
В эти жаркие напряженные дни он извелся, перебирая всевозможные комбинации, связанные с торгами курорта «Святой Никола», и просто забыл о той сделке. Тони Хури растворился в величественных Альпах, Краси Дионов уехал на две недели на море, в сущности, это Боян настоял на его поездке в «Дюны», чтобы Краси не путался у него под ногами и не мешал ему провести сделку с отелями. Краси всегда был слишком шумным, назойливым и одним своим присутствием (он ведь пёр напролом, как дорожный каток) мог провалить любое начинание. Поздними вечерами Боян возвращался домой в начале десятого, они с Магдалиной ужинали на террасе, с Витоши веяло прохладой и сладким запахом детства, красиво темнело, день умирал, как живое существо. Они наливали себе по порции виски, и пока лед в стаканах таял, обсуждали свои дальнейшие шаги и чиновников из Агентства по приватизации: кому следовало дать на лапу. С последним становилось все сложней — все стали пугаными, а может, поумнели и теперь играли в игру «лучше меньше, но дольше».
Ночь собирала красоту Магдалины в свою темную горсть и отнимала ее у Бояна. Сидя перед ним в кресле, она терпеливо молча слушала его, подчас давая советы. Они как всегда были точны и уместны.
— Чем ты сегодня занималась? — неизменно спрашивал Боян.
— Плавала, читала…
— Смотри, не утони.
— Наш бассейн слишком мелок, — улыбалась она.
— Я имел в виду книги, там глубоко.
Однажды, после его второй порции виски, Магдалина нервно выпрямилась в своем кресле и закурила сигарету.
— Странно… он исчез, — тихо сказала она.
— Кто исчез?
— Ну, этот, кузен твоего Генерала.
— Никакой он не мой, — резко ответил Боян, — к тому же, Генерал мертв.
Дней через десять после их небрежной беседы с Тони Хури ему позвонил Краси Дионов, ошеломив присущей ему жизнерадостностью.
— Я загорел, как араб, там было сплошное солнце, море и разные удовольствия! — поделился он пережитым.
— Не отнимай у меня время, — Боян сжал трубку и попросил секретаршу принести ему растворимые витамины. От усталости у него кружилась голова.
— Прибывает… — восторженно взревел Краси, — наконец-то прибывает, ботан!
— Чесотка?
— Не вы…еживайся! Завтра приезжаю я, а послезавтра прибывает… хлопок!
«Четко работают его парни… подозрительно быстро работают», — слово «подозрительно» мелькнуло, но не задержалось в его сознании, потому что Краси стал расспрашивать его о торгах «Святого Николы», а потом подробно рассказывать, как он смотался в Турцию и сторговал там две беушные яхты.
— Они конечно, не новые, но в хорошем состоянии. Белые. Изящные. На лебедей похожи.
— Беушные лебеди… — рассмеялся Боян.
— Ты зубы не скаль, лучше звони своему дядюшке Георгию. Всё, как всегда-ввозим бракованную муку для фуража. И не забудь, а то я погорю по полной.
— Не забуду, — сказал Боян и черкнул напоминание в рабочий блокнот на столе. У него болела голова, руки дрожали, как после пьянки, а через час ему предстояла встреча с новым директором Агентства по приватизации — их меняли, как носовые платки. Он должен был передать ему документы по участию в торгах, срок истекал через двадцать четыре часа.
На следующий день Боян не пошел на работу, решив дать себе передышку. Он чувствовал, что если не уберется из Софии, то просто рухнет от истощения. В тот день Боян спал допоздна, потом принял душ — все у него болело: суставы, мускулы, шея, голова казалась чужой. Они с Магдалиной уехали вдвоем в Пампорово. На подъемнике поднялись на вершину «Снегурочка», и там, опьяненный кристально-чистым воздухом, взбудораженный высотой, возвысившись над гордыми горами, он испытал чувство, словно озирает все это очами Бога. Словно у него в ногах лежит весь мир — покоренный, покорный и прекрасный. Благоухали горные травы и отцветшие целебные растения. Высоко в раскаленном белесом небе парил орел. Они быстро пообедали и сняли номер в отеле. Красота Магдалины увлекла и обессилила его. А потом они созерцали свое уединение, блаженное одиночество, совсем как в Созополе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемый сборник вошли произведения, изданные в Болгарии между 1968 и 1973 годами: повести — «Эскадрон» (С. Дичев), «Вечерний разговор с дождем» (И. Давидков), «Гибель» (Н. Антонов), «Границы любви» (И. Остриков), «Открой, это я…» (Л. Михайлова), «Процесс» (В. Зарев).
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Герой романа «Безумие» — его зовут Калин Терзийски — молодой врач, работающий в психиатрической больнице. Писатель Калин Терзийски, автор этого собственного alter ego, пишет, конечно же, о себе — с бесстрашием и беспощадностью, с шокирующей откровенностью, потому что только так его жизнеописание обретает смысл.
Безымянный герой романа С. Игова «Олени» — в мировой словесности не одинок. Гётевский Вертер; Треплев из «Чайки» Чехова; «великий Гэтсби» Скотта Фицджеральда… История несовместности иллюзорной мечты и «тысячелетия на дворе» — многолика и бесконечна. Еще одна подобная история, весьма небанально изложенная, — и составляет содержание романа. «Тот непонятный ужас, который я пережил прошлым летом, показался мне знаком того, что человек никуда не может скрыться от реального ужаса действительности», — говорит его герой.
Две повести Виктора Паскова, составившие эту книгу, — своеобразный диалог автора с самим собой. А два ее героя — два мальчика, умные не по годам, — две «модели», сегодня еще более явные, чем тридцать лет назад. Ребенок таков, каков мир и люди в нем. Фарисейство и ложь, в которых проходит жизнь Александра («Незрелые убийства»), — и открытость и честность, дарованные Виктору («Баллада о Георге Хениге»). Год спустя после опубликования первой повести (1986), в которой были увидены лишь цинизм и скандальность, а на самом деле — горечь и трезвость, — Пасков сам себе (и своим читателям!) ответил «Балладой…», с этим ее почти наивным романтизмом, также не исключившим ни трезвости, ни реалистичности, но осененным честью и благородством.
Знаменитый роман Теодоры Димовой по счастливому стечению обстоятельств написан в Болгарии. Хотя, как кажется, мог бы появиться в любой из тех стран мира, которые сегодня принято называть «цивилизованными». Например — в России… Роман Димовой написан с цветаевской неистовостью и бесстрашием — и с цветаевской исповедальностью. С неженской — тоже цветаевской — силой. Впрочем, как знать… Может, как раз — женской. Недаром роман называется «Матери».