Разорванный круг - [33]

– Я только выражаю то, что, на мой взгляд, может быть охарактеризовано как отвлеченное соображение, – сказал Несокрушимый Уклон.

– Это что еще значит? – спросил ‘Дрем.

– Это значит, – задумчиво сказал ‘Кролон, глядя на машину, – что Несокрушимый Уклон предпочел бы, чтобы здесь были сан’шайуум. И он тесно сотрудничает с Уссой…

– Нет. Он лишь хочет, чтобы здесь были их инженеры, – сказал Терса, забеспокоившись, как бы не начал зреть бунт, а он не оказался бы зачинщиком. Или не пал смертью храбрых в случае отказа участвовать. – Этот разум…

– Разум? Да какой разум? – сказал ‘Дрем, шмыгнув носом. – Это вещь. Всего лишь конструкт.

– Я принял мужской голос, – сказал Несокрушимый Уклон. – Это, кажется, вызывает большее уважение среди представителей вашей культуры, хотя причины этого мне непонятны. Моя гипотеза состоит в том, что в вашем обществе господствует классическая патриархальная структура с вполне ожидаемыми попытками подавить…

– Я только хочу сказать, – оборвал машину Терса, – что Несокрушимый Уклон желает, чтобы здесь был хурагок для ремонта некоторых элементов. Для восстановления машин.

– И для ремонта меня самого, – сказал Несокрушимый Уклон. – Да, на данном этапе, если вы не наносите никакого существенного ущерба планете, мне фактически безразлично, кто поселился в мире-крепости. Мои создатели, похоже, оставили планету. Я не знаю, где они. Меня нет в коммуникационной спирали. Я вне дискуссий. Вне петли.

– Значит – безразлично, кто поселился? – ‘Кролон заскрежетал жвалами. – И ты бы не возражал, если бы сюда прилетели сан’шайуум?

– Абсолютно, хотя только в том случае, если это означает доступ к хурагокам… – сказал Несокрушимый Уклон, который наконец осознал некоторую необходимость в политесе. – Я не отвергаю сангхейли. Да что говорить, та, которую зовут Соолн ‘Кселлус, отремонтировала один мой механизм. И между нами установилось новое взаимопонимание. В конечном счете я всегда подчинялся пожеланиям моих программистов. А потому я в некоторой степени был перепрограммирован.

– Соолн тебя перепрограммировала, и теперь ты хочешь, чтобы здесь были сан’шайуум, если у них есть хурагоки? – пробормотал ‘Кролон. – Мне это представляется интересным.

– Ты смешиваешь то, что не следует смешивать, – сказал Терса. И добавил, используя старинное сангхейлийское выражение: – Ты смешиваешь кровь с маслом.

– Очень на это надеюсь, – сказал ‘Кролон. – Я никогда не буду оспаривать решения Уссы. Я лишь обращаю внимание на это – и задумываюсь. Но я предан Уссе и Соолн, и… как Усса сказал сегодня утром? Этой «миссии нового Сангхелиоса».

– Не стоило мне покидать старый Сангхелиос! – пробормотал ‘Дрем. – Это место кажется мне ловушкой, а не убежищем. – Потом он мрачно посмотрел на Терсу. – Ты никому не должен говорить о том, что здесь слышал, птенец!

Терса заскрежетал жвалами:

– Я молод, но не птенец.

‘Дрем усмехнулся:

– Неужели? Да у тебя еще яичный желток на шее.

– Идем, ‘Дрем, – сказал ‘Кролон. – Время вечерней еды.

– Это помои – там нет настоящего мяса, – проворчал ‘Дрем, выходя следом за ‘Кролоном.

Терса посмотрел на Несокрушимый Уклон:

– Я надеюсь, ты не повторишь где-нибудь случайно то, что слышал здесь. Если повторишь, это может привести к кровопролитию.

– Это было бы антисанитарно, – сказал Несокрушимый Уклон. – Совершенно неприемлемо.

С этими словами он упорхнул прочь. Терса подумал, не следует ли ему самому сообщить о состоявшемся разговоре… и поймет ли Усса правильно его, Терсы, роль в случившемся.

Терсе казалось, что здесь имело место что-то вроде диверсии. Пока только на словах. Но Терса знал: на Сангхелиосе за слова многие лишались головы.

Глава 7

Ресколах, Джанджур-Кум

850 г. до н. э.

Век Единения

Их скрывало защитное поле десантного корабля, но Мкен видел все; перед ним предстал окутанный тьмой ночи мир, посверкивающий отблеском звезд. Плаон, старая изрытая луна, еще не встала, но он разглядел существ, летающих в воздухе, почувствовал ароматные ветры Джанджур-Кума.

Странная смесь радости и угнетенности охватила пророка внутреннего убеждения.

Воздух здесь, казалось, взывал к самому первородству его существа. Запах оплетенного лозами леса поблизости – ботанические духи, смесь разложения и новой жизни, которую он не вдыхал никогда прежде, – представлялся ему невероятно знакомым. Его древние инстинкты словно распознали этот аромат. Откликнулось что-то в глубинах мозга, и закружилась голова, задышалось легче.

Но немодифицированное гравитационное поле родной планеты было слишком тяжелым для него. На Высшем Милосердии сила тяжести была значительно меньше. Он переоценил силы, которые накопил на ключ-судне. Джанджур-Кум не отличался ни особенной величиной, ни большой плотностью, он был «Джанджур-Кум норма». К сожалению, Мкен и его сан’шайуумские соратники на Дредноуте не отвечали «Джанджур-Кум норме». Стоики и их потомки должны быть сильнее, в лучшей форме, с более развитой мускулатурой и бо`льшим генетическим разнообразием, чем сородичи Мкена. Это делало местных жителей особенно опасными в рукопашном бою. С учетом контекста, вероятно, не менее опасными, чем сангхейли.