Разорванные узы - [49]

ноге, и за все это время он только один раз посмотрел в мою

сторону. Я не удивлена и не разочарована, это просто еще один

удар по заднице.

– Она сумасшедшая гребаная сука и Сейдж, я буквально

заплачу тебе все, что угодно, если ты подожжешь ее для меня.

Твой счёт, деньги на побег, давай начнем новую жизнь где-

нибудь далеко отсюда, где Вивиан никогда не сможет снова

найти меня и снова запереть в комнате с этой сукой из пруда.

Сейдж секунду в ужасе смотрит на меня, и Феликс морщится.

– Ты была против нее, да? Она здесь своего рода городская

легенда.

Я снова усмехаюсь, свирепо оглядывая других учеников, пока

он вправляет мне плечо, потому что, очевидно, я вывихнула его, когда потеряла сознание, и все вывихи и растяжения дня, наконец, просто вывихнули его в конце.

Я хочу умереть, когда он, наконец, вставил его обратно.

– Ублюдочная, хуесосная, пизданутая тварь, я честно срежу

кожу с этой жалкой...

– Господи Иисусе, ну и язык у тебя.

Я поднимаю взгляд на Вивиан, который теперь стоит надо

мной с хмурым видом, и бросаю на него ответный взгляд.

– Я с тобой не дружу, я отменяю свое предложение

предоставить мне список учителей, которые тебе не нравятся.

Феликс фыркает на меня, подавляя кашель при виде

сурового выражения лица Вивиан, когда этот крутой парень

проверяет работу своих рук.

– Так, так, ты не можешь пройти ТП, не столкнувшись с

худшим из того, что может сделать наш вид. Ты молодец, малыш. Если бы у тебя не было так много врагов, ты была бы

свободна до конца года.

Его голос звучит слишком радостно, и я собираюсь снова

наброситься на него, когда Феликс сдвигается, чтобы вправить

мне сломанное ребро, и я обнаруживаю, что совершенно не могу

думать, дышать или функционировать, не говоря уже о том, чтобы говорить.

Сейдж на секунду перестает свирепо смотреть на всех вокруг

нас и поглаживает мою спину, медленными, успокаивающими

движениями, избегающими царапин и порезов. Там даже

осталась пара шипов, о которых я не хочу думать, потому что я

уверена, они будут ощущаться чертовски хорошо, когда выйдут

наружу.

Вивиан прочищает горло и что-то ворчит себе под нос, прежде чем, наконец, заговорить:

– Ты должна гордиться собой, все, что ты там делала, было

идеально. Половина остальных не прошла дальше своей первой

комнаты. Лишь горстка людей пережили это за секунду. И

только один другой студент прошел мимо девушки из пруда с

первой попытки. Она питается страхами, а ты почти не дала ей

ничего, с чем можно было бы поработать.

Хорошо.

Ладно, думаю, это действительно заставляет меня

чувствовать себя немного лучше. Девушка с пруда выглядела

ужасно, но не до такой степени, чтобы не пройти через неё, просто до тех пор, пока я не думаю о тех паразитах, которые у

нее во рту, которые сейчас у меня в ноге.

Фу.

Вивиан оглядывается на других учеников, а затем понижает

голос немного ниже:

– Тридцать лет в Тактической группе научили меня, что твой

дар ни хрена не значит в том, кто ты есть... важно, что ты

собираешься с ним делать. Посмотри на Грифона, с его карьерой

ты бы подумала, что он оборотень или какой-то другой

физический дар, но он каждый день доказывает, что это не

нужно. Если у тебя нет ничего, кроме твоего хребта, малыш, у

тебя там все будет хорошо.

Это слишком чертовски мило, и теперь я чувствую себя

дерьмово из-за того, как сильно я проклинала старика в своей

голове, пока была в его адской дыре лабиринта.

Я вздыхаю и крепче прижимаю лед к виску, морщась, когда

Феликс вытаскивает один из шипов из моей спины.

– Разве ты не должен ненавидеть меня за то, что я отвергла

твоего любимого ученика?

Он пожимает плечами.

– Лучшие вещи в жизни не приходят без тяжелой работы.

Если он хочет тебя, он должен проявить себя перед тобой. За

время, проведенное здесь, я знавал много плохих детей, ты не

одна из них.

Затем он разворачивается на каблуках и уходит, выкрикивая

указы другим ученикам вокруг нас. Он даже ни капельки не

любезен ни с кем из них, и это заставляет меня чувствовать себя

лучше на секунду, прежде чем появляется Гейб и падает на пол

передо мной. На нем слякоть и грязь, но в остальном он

нетронут, что раздражает, особенно когда Феликс находит еще

одну занозу в моей спине, которую нужно выковыривать.

– Как далеко ты продвинулась? Я слышал, Зои саботировала

тебя, и из-за этого она пропустила флаг.

Я закатываю на него глаза.

– Не приходи сюда, чтобы втирать это, я не в настроении для

этого, и если ты думаешь, что я обычно веду себя с тобой как

стерва, ты понятия не имеешь, на что я способна, когда у меня

отобрали проходной балл.

Он выпрямляется и моргает на меня, придурок тает в одно

мгновение.

– Ты добралась до флага?

Я выдавливаю сквозь зубы:

– Да, придурок, я добралась туда первой, а потом твоя

маленькая подружка...

– Она не моя гребаная подружка. Ты добралась до флага, и

Зои вырубила тебя там? Ты, блять, издеваешься надо мной?

О, конечно, потому что бездарный ребенок не смог бы

победить всех этих удивительных и Одаренных спортсменов.

Конечно, я не могла контролировать свои страхи и справляться

со своей болью, как другие. Конечно, блять, нет.

Поэтому я ухмыляюсь и пожимаю плечами, изображая

самодовольную сучку.

– Что, как будто это было трудно? Честно говоря, я немного