Разорванные узы - [48]

нет. Нет, я бы предпочел встретиться лицом к лицу с тихой и

отсутствующей сукой из пруда, чем с миллионом больных и

отвратительных крыс, спасибо.

У меня мурашки по коже, как будто я вот-вот потеряю

сознание и умру, поэтому я решаю, что пришло время убираться

отсюда к чертовой матери и молиться, чтобы стены не

сдвинулись с места, потому что, черт возьми, мне хоть раз нужна

удача!

В ту секунду, когда я начинаю ползти вниз по другой стороне

скалы, я сталкиваюсь лицом к лицу с сучкой из пруда, и мне так

сильно хочется стереть ее из памяти, потому что, черт возьми, кошмар, она отвратительна.

Я думаю, когда-то она была человеком. Ее кожа серая и

сползает с костей черепа, волосы почти исчезли, только

небольшие их пучки торчат небольшими клочками. Ее зубы

сломаны и остро заострены, когда она смотрит на меня

молочно-белыми глазами, ее челюсть хлопает, как будто она

хватает ртом воздух, и я официально больше никогда не буду

спать, потому что эта сука определенно будет преследовать

меня.

Ее рука обвивается вокруг моей лодыжки, грязная вода из

пруда капает с ее кошмарного тела на голую кожу моей ноги, и

все, о чем я могу думать, это то, что я собираюсь подцепить от

нее какого-нибудь плотоядного паразита.

Я отключаю ту часть своего мозга, которая чертовски

бесится, и снова включаю режим выживания, хватаясь за края

скалы, а затем замахиваюсь свободной ногой, пока не наношу

хороший удар, сначала нанося удар по ее плечу. Когда это не

избавляет ее от меня, я стискиваю зубы и пинаю ее в лицо, ее

зубы впиваются в пятку моей ноги, но с булькающим криком ее

рука ослабевает достаточно, чтобы я смог отдернуть ногу.

Я соскальзываю со скалы, сдирая кожу с бедер и царапая

руки, но времена отчаянные и все такое. Когда я приземляюсь

на дно, ломая себе задницу и выбивая из себя дух, я убегаю так

быстро, как мне позволяет мое разбитое тело. Даже когда я

переступаю порог комнаты и возвращаюсь в коридор, я

продолжаю ползти, булькающие звуки пруда отражаются от

кирпичных стен.

Я ухожу с этого чертового урока.

Я поворачиваю за два угла на четвереньках, прежде чем, наконец, переставляю свою гордость и с трудом поднимаюсь на

ноги. У меня течет из носа, глаза щиплет, а в груди хрипит при

каждом вдохе, но я жив.

Мне понадобится целитель, как только я выберусь отсюда, и

я разорву Норта пополам голыми руками, если он попытается

помешать мне получить к нему доступ.

К счастью, к большому счастью, стены остаются на месте, и я

добираюсь до центра гребаного лабиринта. Мое тело падает на

землю в вздымающемся, трясущемся месиве.

Гребаный центр этого тупого, кровожадного, тупоголового

лабиринта.

У меня даже не было возможности гордиться собой, радоваться, что я справилась сама и ни разу не использовала

свой дар, потому что я обнаружила Зои и Брентона, пробегающих через дверной проем в другом конце комнаты, их

глаза на секунду задержались на флаге, прежде чем они

заметили меня.

Зои ухмыляется, направляясь ко мне, укороченный топ, который на ней надет, обтягивает ее грудь и насквозь промок от

всего, с чем она до сих пор сталкивалась в лабиринте, но в целом

она выглядит в миллион раз лучше, чем я. С чем бы она ни

столкнулась, Брентон принял на себя основную тяжесть этого.

Он разорван, как и я, но все еще стоит на ногах.

Мой взгляд скользит к флагу всего в нескольких футах от

меня, но с этим "ходячим хлороформом" нет никаких шансов, что я его получу.

Я ненавижу эту суку.

Я чувствую, как ее дар захватывает меня, его яд касается

моей кожи и течет по моим венам. Мое тело уже так чертовски

привыкло к этому, обычному пятничному происшествию, что я

не удивляюсь, когда из моего носа начинает капать кровь, а рот

наполняется ею в ответ.

Это чертовски бесит.

Я плюю в нее, моя кровь ярко-красная на ее щеке, и ее визг -

гребаная музыка для моих ушей.

– Ты абсолютная сучка, и когда-нибудь ты пожалеешь об

этом дерьме. Я терпелива, я могу переждать тебя.

Она ухмыляется мне.

– Как будто я буду бояться какую-то бездарную отвергнутую.

Спокойной ночи, сучка.

А потом она вырубает меня нахрен.

ГЛАВА 14

– Я не могу поверить, что Зои больше предпочла вырубить

тебя, чем выиграть освобождение от ТП. Это самый трудный

урок в Дрейвене, все знают, что этим нельзя пренебрегать!

Я усмехаюсь и прижимаю лед к виску чуть сильнее, но это

бесполезно, ничто не остановит стук там.

В тот момент, когда я проснулась, окровавленная и побитая, на полу в главной комнате учебного центра, я доковыляла до

своей сумки, чтобы написать Сейдж и отменить наши планы на

ночь, потому что я никак не могу заниматься и есть пиццу на

полу моей дерьмовой комнаты в общежитии в том состояние, в

котором я сейчас нахожусь.

Она немедленно подтянула свою задницу, чтобы проверить

меня, таща Феликса за собой, потому что он целитель.

Очевидно, моего поврежденного состояния достаточно, чтобы

заставить ее позвонить ему добровольно.

Я попыталась извиниться перед ним, но он пожал плечами и

начал обрабатывать все многочисленные раны на моем теле.

Здесь есть и другие целители, но я самый изношенный, спасибо, черт возьми, Вивиан. Гейб на дальней стороне, удерживает

одного из своих друзей, пока целитель вправляет кость в его