mmmavro.org | День 121, Эрозия
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.
| Жанр: | Неотсортированное |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 7 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | Не установлен |
| Формат: | Полный |
mmmavro.org | День 121, Эрозия читать онлайн бесплатно
И настал сто двадцать первый день.
И сказал Люцифер:
– Любовь не ведает сомнений и не знает вопросов. Где начинаются вопросы, там кончается любовь.
ЭРОЗИЯ
 |
"Он не помнит слова «да» и слова «нет»,
Он не помнит ни чинов, ни имён.
Он способен дотянуться до звёзд,
Не считая, что это сон..."
В.Цой.
"Яко же бо олово гинет часто разливаемо,
тако и человек, приемля многие беды".
Даниил Заточник, памятник XIII века.
1.
– Вы знаете, что такое эрозия?
Бузунов с неудовольствием посмотрел на спрашивающего. Незнакомый, средних лет мужчина глядел на него и как-то сомнительно улыбался. То ли насмешливо, то ли, наоборот, приветливо и доброжелательно. Не поймёшь сразу. Бузунову всё это совсем не понравилось. Он не любил, когда над ним смеялись.
– Примерно, – сухо проронил он, уставясь откровенно в упор на своего неожиданного оппонента. При его почти двухметровом росте, бычьей шее и косой сажени в плечах это обычно действовало безотказно. Однако в данном случае не сработало.
– Понятно,.. – иронически ухмыльнулся мужчина и покивал с таким видом, словно все его опасения насчёт Бузунова только что полностью подтвердились.
("Ни черта ты, братец, не знаешь!" – отчётливо читалось в его уже откровенно насмешливом взгляде. Это было тем более обидно и неприятно, что представление об эрозии Бузунов действительно имел весьма и весьма смутное. Да вообще почти что никакого! Что-то там с выветриванием связанное, кажется?.. Эрозия скал,.. почвы... "Эрозия матки", – неизвестно от куда-то всплыло вдруг в памяти. Тьфу!)
– Эрозия скал. Выветривание!
Бузунов вздрогнул, настолько неожиданно для него прозвучала эта фраза. Собеседник будто мысли его подслушал. И произнёс их вслух.
– Ветер дует непрерывно, и каждое его дуновение уносит прочь крохотную частицу породы. Совсем ма-аленькую такую, малюсенькую, незаметную совсем, почти невидимую, микроскопическую! – мужчина, дурашливо кривляясь, показал двумя пальчиками, насколько маленькую частичку уносит прочь ветер. (Бузунов стиснул зубы.) –
Вроде и невелика потеря. Пылиночка!.. Но! – он назидательно поднял вверх указательный палец. –
Потихонечку да полегонечку, за пылиночкой пылиночка... Раз! И в результате от монолитной когда-то скалы, казавшейся вечной и незыблемой, остаются лишь жалкие остатки. Изъеденные, словно оспой. Что-то типа пемзы. Вот так-то, Федор Федорович! Это и есть эрозия.
– Откуда Вы знаете моё имя!? – Бузунов хотел было уже начать действовать, но это неожиданное обращение к нему по имени-отчеству его остановило. Эт-то ещё что!? Откуда он?.. Кто это?!
– Да уж знаю! – незнакомец неожиданно заглянул Бузунову прямо в глаза, и тому вдруг стало не по себе. Сердце захолонуло. Глаза у мужчины были мёртвые. Так мог смотреть зомби какой-нибудь. Вурдалак. Но не человек! Бузунова трудно было вообще-то запугать, но тут он почувствовал, что у него аж мурашки по спине забегали. А кожа на голове словно в гармошку мгновенно стянулась. Как от нестерпимого холода.
– К-кто В-вы?.. – заикаясь, пробормотал он и слегка попятился.
– Кто-кто... Дед Пихто! – мужчина глумливо подмигнул перепуганному и растерянному Бузунову. – Вы лучше мне вот что скажите, многоуважаемый Федор Федорович! – он снова взглянул Бузунову в глаза. Тот ощутил внезапно, как струйки пота быстро скользнули у него вниз по позвоночнику, и зябко передёрнул плечами. Будто ему сам дьявол только что в глаза заглянул! Вельзевул! – Вы сами-то верите в то, что Вы тут наговорили? Про честь, совесть?.. Про любовь?.. "Табу"!.. "Нельзя, значит нельзя!.. Ни при каких обстоятельствах!.." А? Только честно!
– Верю, – прохрипел Бузунов и тяжело сглотнул ("Изыди!"). – Верю!
– Верите, значит,.. – мужчина (или кто он там?!..) задумчиво посмотрел снизу вверх на сжавшегося в каким-то ледяном ужасе огромного Бузунова и усмехнулся. – Ну, что ж, Федор Федорович, посмотрим. Проверим!
……………………………………………
В этот день Бузунов напился до чёртиков. Просто, чтобы забыться. Но забыться не удавалось. Никак! Таинственный незнакомец не шёл у него из головы. И сам он, и всё, что с ним было связано.
А связано с ним было такое!.. что лучше об этом и не вспоминать. Никогда. Вычеркнуть из жизни! Из памяти. Навек! Раз и навсегда. А-а, дьявол...
Бузунов ведь струсил. Да, да, да! Струсил! Первый раз в жизни. И можно было сколько угодно оправдываться, объяснения самому себе искать, причины разные убедительные... приводить,.. аргументы... – да что толку?! Что это меняло? Ни-че-го! Ни чёрта это не меняло!! – Бузунов стукнул в ярости кулаком по столу, налил себе полную, до краёв, большую рюмку водки и выпил залпом не закусывая. – Ни-чер-та!..
Себя-то не обманешь! Себе мозги не запудришь. Это другим можно, а себе не-ет! шалишь!.. – Бузунов пьяно захохотал, широко раскачиваясь на стуле, и чуть не смахнул со стула пустую рюмку. – Ша-а-лишь!.. Обосрался! Поздравляю Вас, господин обосрамшись! – он снова расхохотался, едва не свалившись со стула. Никогда ничего, вроде... – и вот, пожалуйста. Всё, что жил – зря! – ему вдруг вспомнились пустые и холодные, ледяные глаза этого своего... сегодняшнего... оппонента, блядь! и его передёрнуло всего. Ему представилось внезапно, что тот и сейчас находится где-то здесь, рядом, в этой комнате! и внимательно и холодно следит за ним, зыркает этими своими... бурлаками.
