Разные люди - [28]

Приятная прохлада кабинета Воронина не развеяла мрачного настроения Ярополка Семеновича. Прежде всего он проверил, плотно ли прикрыта форточка, а затем принялся расхаживать вдоль книжных шкафов, вокруг стола заседаний и по диагонали из угла в угол, не испытывая ни малейшего желания сесть в кресло управляющего. Хватит, весь день просидел, на ходу лучше думается. И вообще, если быть полностью откровенным, в это кресло его, Громобоева, никогда не тянуло. По натуре он — инженер, а не администратор. Каждому на роду написано что-нибудь одно: либо вершить судьбами людей на более чем головоломной стезе единоначальника, либо решать сугубо технические вопросы, что во сто крат интереснее в творческом отношении и, кстати сказать, спокойнее со всех точек зрения. Слов нет, вторая роль менее почетна, нежели первая, но на одном почете, как известно, далеко не уедешь. Денежное вознаграждение у управляющего трестом и у главного инженера одинаковое, а ответственность разная. Не то чтобы она у главного инженера меньше, это не так, просто у нее совершенно иной характер. Как бы ни были сложны современные машины, механизмы и технология, с ними куда проще, чем с людьми, ибо люди — самый переменчивый компонент производства. Ты к ним, казалось бы, всей душой, а они вместо благодарности выкидывают такие фортели, что диву даешься. Взять того же Николаева. Фесенко — подлец из подлецов, с ним все давно ясно и понятно, но разве так уж трудно было удержаться от мордобоя?

Тут ход мыслей Громобоева прервала секретарша, вошедшая в кабинет с подносом, на котором стояли стакан чая, блюдечко с ванильными сухариками и миниатюрная сахарница.

— Спасибо тебе, Люсенька! — с чувством сказал Громобоев.

— На здоровье, Ярополк Семенович! — Секретарша поставила поднос на стол заседаний, прикрыла стакан белоснежной салфеткой и выразительно посмотрела на часы. — Если я больше не нужна, то…

— Да-да! — поспешно произнес Громобоев. — Иди домой, а я… я еще поработаю. Иди, иди.

Люся вышла в приемную, а Ярополк Семенович снова проводил ее ласковым взглядом.

«Эх, хороша! — с оттенком сожаления подумал он, машинально отводя кудри со лба. — И походка прямо-таки царственная! Такая и в пятьдесят лет останется привлекательной женщиной, не разъестся до невозможности и не станет с утра до вечера слоняться по квартире в засаленном халате, как некоторые. Встреть я Люсеньку, скажем, году этак в сорок шестом — сорок восьмом, у моей внучки была бы другая бабушка!»

После чаепития Громобоев удобно расположился посредине дивана, вытянул перед собой скрещенные ноги, осторожно прислонился затылком к жестковатой спинке, расслабился и зажмурился. Умиротворенная поза, казалось бы, располагала к дреме, но у Ярополка Семеновича были иные намерения: он терпеливо ждал. Горячий чай согрел нутро, ванильные сухарики тоже сыграли положительную роль, дав работу желудку, а умудренный опытом Громобоев давно заметил, что процесс пищеварения как нельзя лучше способствует повышению тонуса. Так оно и вышло — несколько минут спустя скопившаяся досада мало-помалу развеялась, голова очистилась от скверных мыслей, и Ярополк Семенович предался не лишенным приятности думам о приближавшемся шестидесятилетии со дня рождения и тридцатипятилетии своей активной деятельности в капитальном строительстве.

Сейчас его мозг занимали не проблемы подготовки официальной части юбилейных торжеств (Воронин и Шерстюк — опытнейшие люди, они наверняка об этом позаботились, своевременно оповестив тех, кого следовало). Не волновал его вид и размер поощрения за долголетний и безупречный труд (в их системе все раз-навсегда отмерено: к 50-летию — благодарность в приказе министра и материальная помощь в сумме 50 % месячного должностного оклада, а к 60-летию — Почетная грамота министерства и ЦК профсоюза вкупе с полным окладом). И не товарищеский ужин на сто персон беспокоил его. Свояк — проректор пединститута уже дал команду зарезервировать столовую профессорско-преподавательского состава на вечер 15 января; зять столковался с дирекцией форелевого хозяйства насчет рыбки в обмен на 350 погонных метров бронекабеля. Заранее приглашенный на юбилей председатель подшефного колхоза божился, что подбросит десяток молочных поросят, теленка и птицу. Тревожило его нечто куда более деликатное, имевшее непосредственное касательство к служебной этике. Не далее как позавчера вездесущий Горошкин в беседе с глазу на глаз прозрачно намекнул, что в коллективе есть мнение: на собранные у сотрудников аппарата треста деньги купить в подарок товарищу Громобоеву черно-белый телевизор «Горизонт». А зачем ему этот «Горизонт», когда у него дома цветной «Рубин», а на даче с лихвой хватает старенького «Рекорда»? Разумеется, не составит особого труда прямым ходом сдать «Горизонт» в комиссионку, но, если вдуматься, в этом при желании могут усмотреть что-то предосудительное. Как-никак это подарок, а торговать подарками вроде бы не принято. В то же самое время у Ярополка Семеновича имеется на примете крайне нужный предмет, который явился бы идеальным подарком от сослуживцев и, положа руку на сердце, доставил бы ему истинное удовольствие. А предмет этот — бензопила «Дружба». Дело в том, что в результате длительных мытарств он, Громобоев, полтора года назад оформил разрешение райисполкома на строительство индивидуальной рубленой баньки. Банька получилась на пять с плюсом, глаз не оторвешь, и пар держит так, что аж волосы трещат, но ежегодный расход дров на даче удвоился и составил тридцать кубометров. А пилить такое количество дедовским способом — вжик-вжик! — это в наше время, ей-богу, вульгарный примитив. Если же обзавестись бензопилой, то появится возможность гармонично сочетать приятное с полезным: решительно отказаться от услуг местных прощелыг, готовых содрать три шкуры с живого и мертвого, и, что способствует долголетию, в умеренных дозах приобщиться к физическому труду. Тогда распиловка дров из потогонного, монотонного и безрадостного дела перейдет в разряд необременительных занятий, а что до колки, то Ярополк Семенович с малолетства любит помахать топором. В этом, если хотите, есть элемент спортивного азарта, что-то сродни таким исконно русским народным развлечениям, как «городки» или перетягивание каната. Можно, конечно, купить «Дружбу» за свои деньги, однако во сто крат приятнее получить ее в качестве подарка. Суть здесь не в одних меркантильных соображениях, а еще и в том, что подаренная бензопила с позором заткнет рты тем злопыхателям, которые, меря других на свой аршин, наверняка пустят утку, что, мол, Громобоев воспользовался служебным положением. Пусть снова пишут в народный контроль, он им всем лихо утрет носы!