Разновидности зла - [103]

– Сэр… – сказал граф, который не понимал ход мыслей короля

– Дело в том, что русские совершенно иначе подходят к вопросу колониальной экспансии нежели мы. Капитан-лейтенант Кейн хорошо знает русскую историю, потому что учился в русской гимназии, и он привел один очень показательный пример. В двенадцатом веке русское государство – которое в то время не было ни централизованным, ни сильным, а представляло собой конгломерат княжеств времен феодальной раздробленности – пало под натиском степных кочевников, которых тогда называли монголо-татары. Столица объединенного государства русских князей – Киев – пала под натиском татаро-монгольского воинства, войско было уничтожено, аристократия погибла в боях. Но уже через триста лет – русский царь Иван Грозный взял бывшую столицу Золотой Орды – Казань.[79] И Золотая Орда стала частью русского государства – объединенного русского государства. Это поразительный факт, граф – когда войска колонизируемой страны, полностью уничтоженной страны – берут штурмом столицу страны – колонизатора, причем от полного разгрома до абсолютной победы прошло около трехсот лет, по историческим меркам ничтожный срок! Клянусь, граф, я получил истинное удовольствие, когда узнал это.

– Да, небезынтересный факт, Ваше Величество – согласился граф Сноудон. Он все еще не понял, куда клонит Король

– Факт просто великолепный, таких примеров в мировой истории очень немного, если есть вообще…

– Сир, вообще то германские варвары взяли Рим – деликатно сказал граф

– Не совсем аналогичная ситуация – сказал Король – я думал об этом. Разница в том, что варвары никогда, по сути, не попадали под иго Рима, и никогда не терпели от Рима столь тяжелого и страшного поражения, которое потерпели русские от монгольских кочевников. Варвары просто появились, когда Рим ослаб и нанесли удар. Русское же государство – возродилось фактически из пепла. И это произошло не одиножды – а дважды, граф. Второй раз – когда польский Король, действуя от лица объединенной католической Европы пытался поставить на русский трон католика, покорного полякам и Папе. Но закончилось все тем, что русские взяли Варшаву и включили ее в состав своего государства…

Король резко остановился

– Понимаете, о чем я?

– Признаюсь, нет, Сир.

– Капитан – лейтенант Кейн рассказал о том, что, несмотря на то, что Золотая Орда потерпела поражение и перестала существовать – татаро-монголы до сих пор сохранились, только теперь это два народа – татары и монголы.[80] Но каждый из них осознает себя не как часть русского народа – а именно как татар и монголов, отдельных народов, находящихся в подданстве русскому императору, точно так же как и русский народ, на тех же правах и с теми же повинностями.

– Русские всегда умели договариваться… – сказал граф

Король покачал головой

– Это не договоренности. Это принципиально иная форма территориальной экспансии. Я понял это только тогда, когда капитан-лейтенант Кейн рассказал про языки. Русские не покоряют народы – они включают их в свое пространство. Татары в России – наследники великой кочевой империи – не считают себя порабощенными или побежденными, как считают себя порабощенными и побежденными жители Индостана. Жаль, что ни отец, ни бабушка не знали этого раньше, может быть, тогда все пошло бы по иному.

– Они учат языки – сказал граф и попал в точку.

– Именно! Именно, Сноудон, именно! Когда мы приходим куда-то – мы, англичане – мы приносим туда свой образ жизни и требуем от местных соответствовать ему. Мы учим местных английскому языку и нашему образу жизни. Мы с детства читаем Баден-Пауэлла,[81] где говорится об имперской ноше, а русские читают и действуют совсем по-другому. Они не навязывают аборигенам свой язык, они учат их язык. И они учатся у них, перенимая то, что считают полезными – капитан – лейтенант Кейн сказал мне, что русский язык за время, пока русские расширяли свою империю изменился почти до неузнаваемости, равно как и их кухня – национальная русская кухня на девять десятых состоит из блюд, заимствованных у других народов!

– Полагаю, это не совсем разумно, Ваше Величество… – осторожно ответил граф, зная что Эдуард Девятый довольно порывист и иногда увлекается – разве может что-то сравниться с английским языком в его лаконичности, краткости, и в то же время, в его способности за несколько слов донести мысли до собеседника. Если взять субконтинент – полагаю, вам не нужно объяснять, сир, сколько там самых разных языков и диалектов. Чтобы учить их – не хватит и всей жизни. А как, к примеру, обеспечить управляемость полка или корабля, если все говорят на разных языках? Со всем уважением, сир, гораздо проще, если все говорят на одном языке – английском.

– Ну, разноязыкость не помешала русским потопить мой флот – заметил Король

Граф опустил голову. Сказанные Королем слова – были укором не ему – а всему британскому дворянству, не сумевшему отстоять Империю и ее интересы. Это было упреком не мертвым – но всем живым. Ибо мертвые – сраму не имут.

– Эффективность той или иной политической линии – сказал Король – определяется исключительно достигнутыми результатами.