Разновидности зла - [10]

Опытный офицер, фельдмаршал Апраксин знал, что в армии ничем не занятый солдат – все равно, что преступник и все ЧП – происходит, когда офицеры – манкируют работой в части и ничем не заняли солдат. Бегать до потери сознания, автомат разбирать – собирать, маскироваться на местности… Хоть плац мести! Так и тут.

– Полагаю, что такое решение будет принято в самое ближайшее время, уважаемый шейх. Подумываю я и над тем, чтобы создать примирительную комиссию, включив в нее наиболее авторитетных шейхов и богословов для разрешения споров между племенами. Право же, в Афганистане пролилось слишком много крови за последние годы, и будем харам, если сейчас, когда пуштуны обрели свободу, они начнут сводить меж собой счеты, сами убивая друг друга вместо англизов…

– Сам Аллах наставил вас на этот путь, эфенди… – воскликнул шейх – но я хотел бы сказать пару слов о составе правительства…

Обмануть опытного интригана было не так то просто. Он прекрасно понимал – где будет реальная власть, и, что еще более важно – реальные деньги…

– Я слушаю вас… – фельдмаршал демонстративно глянул на часы

– Мы понимаем, что пост первого министра правительства мы не потянем. Но пост министра природных ресурсов…

Ага, уже воровать примерились. Орлы! Только не те, которые высоко летают, а те, которые сверху – и прямо на голову…

– У вас есть конкретная кандидатура на этот пост?

– Найдем! – горячо сказал шейх – у нас есть грамотные, вы не думайте! Даже университет закончили!

Достижение. Скорее всего – исламский университет, англичане крайне не любили, когда пуштуны из племен заканчивали какой бы то ни было университет, кроме университетов богословия. Богословие было специфическим – с отчетливым привкусом деобандизма.

– Уважаемый, говорят, что халва сладка только когда она у тебя во рту. Приведите ко мне ваших людей – и я подумаю, какую работу им дать на благо Афганистана.

Про себя Апраксин подумал, что надо сказать пару слов об этом в конце подготовленного выступления. Все равно – рано или поздно придется передавать власть афганцам и будет лучше, если это будут люди молодые, проверенные, уже поработавшие с русскими, современные – а не конгломерат царьков.

– И еще эфенди…

Апраксин высказал уже откровенное нетерпение.

– Только один вопрос, он волнует всех собравшихся в не меньшей степени, чем меня. Вы уже относительно давно пришли на нашу землю, но вы так и не собрали нас и не сказали, сколько мы должны платить…

– Сударь, на данный момент мне не поступало подобных указаний.

– Но… вы же должны собирать подать… чтобы платить Белому Царю, разве не так? И вы сами – так же должны получать положенное…

Генерал решительно сделал знак охране, что разговор закончен, и надо идти в зал.

– Сударь, я полагаю невозможным брать взятки, это противно чести русского офицера. Что же касается Белого Царя – то и он, полагаю, не считает возможным брать деньги с пуштун, пока здесь дети умирают от голода…

Фельдмаршал Апраксин совершал сейчас ошибку. И большую ошибку. Он то думал, что этот жест будет оценен по достоинству, но нет… наоборот, этот жест должен был вызвать у всех присутствующих испуг и гнев, причины которого были бы понятны только тем, кто долго жил в Афганистане. Здесь каждый должен платить… феодалу за право пользования землей, главе племени и рода, местному мулле – платить закят. Иностранные купцы – должны были платить джизью. Обирать нищих, едва сводящих концы с концами людей и не вызывать ненависти можно было только одним способом – говорить, что эти деньги идут англизам, англичанам, и Королю. Тогда гнев народа переключался на англизов и Короля, и это устраивало всех. Англизов и Короля в том числе – ведь они брали деньги и немалые, и для них было бы проще собирать их с нескольких сотен богатых и влиятельных человек, чем с нищей и озлобленной податной массы. Подати в Афганистане собирались по архаичной "откупной системе", когда феодал платил королю, а податная масса платила феодалу, и по таксе, установленной феодалом, а не королем. Сейчас – каждый из тех, кто собрался на Лойя Джиргу и неожиданно узнал, что русские не намерены брать подати с Афганистана – первым делом должен был подумать, что рано или поздно об этом узнают и простые люди. Те же русские – им и скажут. И тогда – они сами тоже не смогут собирать с людей подати, потому что всем будет ясно – эти подати собираются не для русских, а для себя. А еще – люди поймут, что они и раньше врали… И тогда – десятилетиями копившийся людской гнев обрушится на них…

Не давая ничего сказать в ответ – фельдмаршал шагнул в образованный охраной проход. Среди глаз – настороженных, любопытных, откровенно неверящих, подчас и злобных – он нашел глаза своего гостя из дворца и подмигнул, давая понять, что надо переговорить перед выступлением, пусть даже коротко, пусть даже обменяться парой записок. Гость кивнул, зал уже открылся, двери открылись и людской поток – постепенно втягивался в зал, где каждому – было выделено место, заботливо выделенное племенным флагом или символом – некоторые даже читать толком не умели. Генерал был уже у самых дверей, окруженный охраной, когда инстинкт старого, травленного волка вдруг подсказал ему – беги! Просто так, без колебаний и сомнений – беги. Но сделать – генерал ничего не успел.