Разлуки и радости Роуз - [73]
— ПОЛУЧИЛА! — крикнула я.
Серена изумленно посмотрела на меня.
— Что?
Я протянула ей большой красный конверт и улыбнулась.
— Валентинку. — У-у-ф. Слава богу! Только сейчас я заметила, что конверт какой-то пухлый, чуть не лопается по швам. Интересно. — А Роб тебе что-нибудь подарил? — спросила я.
— Ммм, нет. У него и без того забот хватает. Проблемы с работой. Ну, сама знаешь.
Благодаря Эндрю я знала.
— Я уверена, он что-нибудь тебе подарит, — утешила ее я, разрывая конверт. Серена казалась еще более нервной, чем обычно, а ведь сейчас всего половина десятого. — У тебя все нормально? — спросила я.
Она прибиралась в ящике.
— Да, только вот вчера был такой ужасный ливень, и у нас потолок протек.
— О боже.
— Я всю ночь носилась с ведрами, поэтому устала, как собака. Но все же, — философски заметила она, — я сама виновата, что вовремя не починила крышу. Береженого Бог бережет. И говорят, что сегодня вечером опять будет гроза.
Открытка никак не хотела вылезать из конверта, поэтому я дернула ее — сильно и резко. При этом в воздух вдруг взлетел целый дождь каких-то штучек — уж не знаю, что это было.
— Какого?.. — Это были маленькие кусочки оберточной бумаги, которые окружили меня мягким облаком, покрывая волосы и одежду, как конфетти. Ощущение было такое, будто я попала в снежную пургу. Конфетти медленно падали, опускаясь на стол.
— Это еще что такое? — спросила Серена, глядя на бумажные снежинки, которые порхали и выписывали пируэты в воздухе, словно серпантин. Она сняла одну из бумажек со свитера и оглядела ее. — Тут что-то написано. Смотри!
С обеих сторон аккуратными красными буковками было напечатано: Наве4нов2ем.
— Наве4нов2ем, — удивленно проговорила я вслух. Чертовщина какая-то. — Что же это значит? Это по-чешски, что ли? — предположила я.
— Нет.
— Может, по-польски?
— Это язык сообщений, — объяснила Серена. — У меня даже есть маленькая книжечка, погоди-ка. — Она открыла ящик и достала тоненький словарик. — Хо4UXXХ, — прочитала она, — нет, это «Хочу тебя поцеловать»; XXХко64ка — «Целую, твоя кошечка»… нашла! Наве4нов2ем — «Навечно вдвоем». Вот что это значит.
— О. Понятно.
Повсюду рассыпались сотни, тысячи конфетти. Сдувая их с клавиатуры и смахивая со стула, я ломала голову, кто мог прислать мне этот сюрприз. Взглянула на открытку, которая содержала то же самое странное послание, обведенное сердечком: внутри не было подписи, только два крестика и большой вопросительный знак. Сзади было напечатано название компании: «Мир конфетти» и лозунг: «Засыпем мир». Что ж, это у них прекрасно получилось — их бумажки засыпали все вокруг. Я позвонила по указанному телефону, назвала свое имя и сказала, что хотела бы узнать, от кого открытка.
— К сожалению, мы не разглашаем такую информацию, — ответила женщина на другом конце провода.
— Хотя бы намекните.
— Извините, но это конфиденциальная информация.
Тут меня осенило.
— Но я бы хотела послать открытку в ответ. Вообще-то, я догадываюсь, кто это, — соврала я. — Мне просто нужно убедиться.
— Ну, в таком случае, — рассудительно заявила она, — я дам вам маленькую подсказку. Человек, который заказал эту открытку, очень нервничал и сказал, что вы «жутко разозлитесь», когда получите ее.
У меня перехватило дыхание — именно этого я и боялась. Это был Колин Твиск. Я надеялась, что это окажется не он, — но кому еще могла прийти в голову такая бредовая идея? Что-то, что разом привлечет внимание и рассердит меня до чертиков. Он сказал, что я жутко разозлюсь, и так и произошло! Кроме того, я была ужасно разочарована, с унынием осознала я, вынимая конфетти из волос. Если бы валентинка была от кого-то еще, я была бы довольна, но послание маньяка Колина символизировало мою беспомощность. Как эти крошечные полоски бумаги, он был вездесущ и вторгался в мою жизнь, проникая в каждый уголок и трещинку.
Весь день я повсюду находила эти бумажки. В туалете по меньшей мере шесть штук вылетели из трусов, парочка даже попала в лифчик. Они забрались под рубашку, в туфли, в уши — где их только не было. Каждый раз я была уверена, что нашла все до единой, но то и дело отыскивались новые.
Какая досада, с горечью подумала я, осторожно вынимая кружочек из левой ноздри. Бумажный салют окончательно вверг меня в депрессию, ведь год назад на ступеньках городской ратуши в Челси мои друзья забрасывали меня настоящим конфетти. И сегодня мне было необходимо получить всего одну валентинку, которая напомнила бы мне, что меня любят. Вот Тревору, например, пришло целых восемнадцать от легиона новоявленных поклонников. Я оказалась в новом для себя и весьма тревожном состоянии — я завидовала собаке.
— Еще пять валентинок для Трева, — объявила Линда, когда после обеда снова принесли письма. Она сложила их в большой полиэтиленовый пакет. — Я пошлю ему экспресс-почтой.
