Разговоры на песке. Как аборигенное мышление может спасти мир - [58]
Наши показатели по домашнему насилию выше не потому, что мы изначально больше склонны к насилию или нас к нему толкает наша культура. Так происходит из-за того, что мы вынуждены жить в системе, которая закрепляет насилие и создает ощущение безнадежности, которое передается из поколения в поколение.
Она добавляет, что существуют разные виды насилия, как положительные, так и отрицательные. Келли говорит, что в нашей культуре есть значительная разница между контролируемым, публичным насилием и насилием частным, неконтролируемым, которое появилось в наших общинах совсем недавно и привело к ужасающей статистике по семейному насилию.
В нашей культуре частная сфера представляет собой очень малую часть жизни. Если ты гуляешь сам по себе, это считается весьма подозрительным поведением. Запрещено совершать насильственные действия тайком – на это способны лишь злодеи и колдуны. Наша система управления носит распределенный характер и осуществляется в коллективном порядке. Если возникает спор, в него вовлекаются все, а если дело доходит до насилия, то оно принимает ритуализованные формы и совершается на глазах у всех. Приведу пример.
Оба-мы наблюдаем уличную стычку в удаленной общине. Две аборигенки молотят друг друга, нанося удары с профессиональной точностью боксеров. Для меня, учитывая мое узколобое презрительное отношение к западной женственности, бойцы просто великолепны. Они не «бьют, как девчонки» и не «бросают, как девчонки»[52] (однажды мужчина из поселенцев описал мне это действие так: «как мы, мужчины, бьем левой»). Эти женщины росли свободно, их движения не сковывались стыдом, замкнутыми видами деятельности или одеждой, которая застегивается на спине, как у детей, и может расстегнуться при первом же намеке на естественное движение. Их не учили занимать меньше места, чем мужчины. Их не отговаривали от приключений на свежем воздухе, шуточных драк и свободных передвижений, характерных для детского возраста. Эти женщины сражаются, как чемпионы. Они вдвое легче меня, но могут снести с ног за секунду.
В двух метрах качает коляску партнер одной из женщин. Он не проявляет беспокойства и уважительно смотрит в другую сторону. У него и мысли не возникает, что ребенку это может повредить, потому что в этом тщательно контролируемом насилии сопутствующий ущерб не допускается. Сражающиеся твердо стоят на земле, пока наносят удары справа и слева. Нет ни крови, ни серьезных травм. Вокруг собирается толпа, в том числе дети, – не только ради развлечения, но и чтобы рассудить конфликт.
В таком прозрачном и публичном проявлении насилия никто никого не будет таскать за волосы. Не будет ни пинков, ни валяния по земле. Если такое произойдет, все об этом узнают и будут презирать нарушителя. В большинстве потасовок толком неясно, кто выиграл, а кто проиграл, потому что суть – не в этом. В нашей традиционной системе правосудия участвуют все, а эти уличные стычки представляют собой новейшую форму борьбы, ведущейся за сохранение наших парципаторных моделей управления. Это бледная тень того, что было когда-то, и зачастую эти бои не приводят к установлению гармонии – хотя паттерн древнего Закона здесь отчасти угадывается. Но, должен признать, что если Закон сегодня не срабатывает, то это имеет ужасные последствия. И всё же факт остается фактом: в нашей культуре отношение к насилию выстроено иначе, оно не является исключительной прерогативой мужчин, а значит, и отношения между полами у нас другие.
Наконец уличный спор разрешается, и обе его участницы удаляются с высоко поднятыми головами. Мать маленького ребенка забирает малыша у своего партнера и кормит его. Толпа расходится, но она снова соберется, как только возникнет новый спор: все знают, что насилие всегда лучше держать под общественным присмотром. За закрытыми дверями оно может принимать уродливые формы, потому что там нет свидетелей и не к кому обратиться за помощью. Еще больше прозрачности добавляют ролики, которые уже через полминуты будут загружены на YouTube. Они пополняют сотни других размещенных в интернете видео сражающихся аборигенов, которые отражают реалии удаленных аборигенных сообществ по всей Австралии, где женщины дерутся больше, чем мужчины, – и у них это правда здорово получается. Вне зависимости от того, стоит ли считать этот феномен положительным или отрицательным, он явно противоречит доминирующим нарративам об аборигенном насилии. Так какова же истинная история?
Келли говорит, что сегодня традиционные и колониальные проявления насилия настолько перемешаны, что их трудно разграничить:
Есть насилие контролируемое и неконтролируемое, скрытое и публичное, насилие, призванное решать споры, насилие, порожденное колонизацией и выселением, циклическое насилие. Нельзя забывать и белые системы, которые закрепляют нетрадиционное насилие, так что члены маргинализованных групп заняты этими проблемами, а не решениями, «принимаемыми для нас» в более широком социально-политическом смысле. На мой взгляд, белые консервативные мужчины, наделенные властью, боятся традиционного Закона и потому повторяют небылицы об аборигенах, их мужчинах и женщинах, культуре и знаниях для того, чтобы сохранить статус-кво.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
Зачитывались в детстве Александром Дюма и Жюлем Верном? Любите французское кино и музыку? Обожаете французскую кухню и вино? Мечтаете хоть краем глаза увидеть Париж, прежде чем умереть? Но готовы ли вы к знакомству со страной ваших грез без лишних восторгов и избитых клише? Какая она, сегодняшняя Франция, и насколько отличается от почтовой открытки с Эйфелевой башней, беретами и аккордеоном? Как жить в стране, где месяцами не ходят поезда из-за забастовок? Как научиться разбираться в тысяче сортов сыра, есть их и не толстеть? Правда ли, что мужья-французы жадные и при разводе отбирают детей? Почему француженки вместо маленьких черных платьев носят дырявые колготки? Что делать, когда дети из школы вместо знаний приносят вшей, а приема у врача нужно ожидать несколько месяцев? Обо всем этом и многом другом вы узнаете из первых рук от Марии Перрье, автора книги и популярного Instagram-блога о жизни в настоящей Франции, @madame_perrier.
В этом сочинении я хочу предложить то, что не расходится с верой в существование души и не претит атеистическим воззрениям, которые хоть и являются такой же верой в её отсутствие, но основаны на определённых научных знаниях, а не слепом убеждении. Моя концепция позволяет не просто верить, а изучать душу на научной основе, тем самым максимально приблизиться к изучению бога, независимо от того, теист вы или атеист, ибо если мы созданы по образу и подобию, то, значит, наша душа близка по своему строению к душе бога.
Пережив самопогром 1990-х, наша страна вступила в эпоху информационных войн, продолжающихся по сей день. Прозаик, публицист, драматург и общественный деятель Юрий Поляков – один из немногих, кто честно пишет и высказывается о нашем времени. Не случайно третий сборник, включающий его интервью с 2014 по 2020 гг., носит название «В зоне риска». Именно в зоне риска оказались ныне российское общество и сам институт государственности. Автор уверен: если власть не озаботится ликвидацией чудовищного социального перекоса, то кризис неизбежен.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.