Разговор с Каллиопой и Клио. История в избранных стихах и сценах - [16]

Из Петербурга едучи в Пекин,

В деревню заглянул, а с ним дворяне

И прочие служилые чины.

Один и усмотри мою Ирину:

«Ай, девка! хороша! Не будь холопка,

С такою бы и на люди – не стыдно».

И важно поясняет: государь-де

Велел дворянам жён и дочерей

Водить на эти, как бишь их… сам-блеи,

Царёвы посиделки, так сказать.

Придут. Посядут. Смотришь на иную:

Богата, родовита, а дурна.

А тут – мужичка что твоя княжна!

Сказал – и озирается шкодливо:

Не лишнее ли молвил.

Марфа

Эко диво!

Да в наших деревнях спокон веков

От молодцев не прячут красных девок,

То барская повадка, не мужичья.

А лишней воли девке не давай,

Не то на шею сядет. Беспременно.

Твоя-то – дома? Али…

Степан (махнув рукой)

Отпустил.

Марфа

Гляди, Степан, Иришка безответна,

Доверится молодчику – потом

Греха не оберёшься… Третьеводни

Её видали с энтим… из Китаев.

Которого монахи приютили.

Степан

С Ильёй Новокрещёным? Ну и что?

Марфа

А то и есть! Натешится и бросит.

Не станет вольный замуж брать холопку!

Степан (веско)

Полюбится – возьмёт.

Марфа

А ты и рад!

Один как перст останешься без дочки!

Аль беглого покличешь в примаки?

Степан

Соседушка, тебе-то что за дело?

Марфа

Да тошно мне смотреть на бирюка!

Второй уж год живёшь в Большой Заимке,

А бабу до сих пор не приглядел.

Аль нету ладных вдовушек у нас?

Аль очи затуманились – не видишь?

(Придвигается к Степану.)

А я двоим, Степаша, отказала.

Ты не гляди, что бабе сорок лет,

Я шибкая на ласку. Я, Степаша,

Ещё могу робёночка родить,

Катюше да Ирише братцем будет.

Ну, чо молчишь? Не люба я тебе?

Степан

Хорошая ты, Марфа, баба… Токмо…

Марфа

Аль слово дал кому? Ай ктой-то ждёт?

Степан (глухо)

И слово дал, и ждёт.

Марфа

Да где ж?

Степан

За гробом.

Марфа (отшатнувшись)

Дак это… о покойнице-жене?!

Да нешто можно мёртвой обещаться?

Мудришь, Степан! Сказал бы лучше прямо:

Противна я тебе…

Степан

Послушай, Марфа…

Марфа (вскочив)

И слушать не хочу! Ай, срамота!

Сама пришла, забыла гордость бабью.

А он – покойной верен… старый мерин!

Осталась от мущинства борода,

Ну, так и говори…

Степан (резко встаёт)

Опомнись, баба!

Марфа (закрывает лицо руками)

Ой, чо же я мелю… Прости, Степан!

Совсем ополоумела Марфутка…

(Причитая, убегает.)

Степан

Облаяла, дурёха, вгорячах,

А завтра не подымет глаз при встрече…

Вестимо: чем бесхитростнее речи,

Тем боле сомневаются в речах…

Свежо-то как. Иришка не озябла б…

Степан уходит. Появляются Ирина с Ильёй.

Ирина (кутаясь в душегрею)

Понравилось гулянье?

Илья

Да, конечно!

Ирина

Пошто же целоваться не схотел?

Соромного тут нет: игра такая.

Илья

Я это… понимаю. Но у нас

Считается зазорным… целоваться.

Ирина (прыснув)

Чуднó-то как…

Илья (укоризненно)

У всякого народа

Обычай свой. И мне у вас, Ирина,

казалось дико многое сперва.

Ирина (помолчав)

А девушки у вас пригожей наших?

Илья

Пригожей ли? Не знаю, как сравнить:

Они совсем другие. С малолетства

Их держат взаперти до самой свадьбы,

А замуж как в неволю отдают.

Ирина

Расейской бабе тоже, чай, несладко.

Вот нам, сибиркам, легче: мужиков

В извоз али таёжничать проводим —

И ну хозяевать! Уж тут – уважь!

Илья

Хозяйки, как же! В собинной избе?

И то – коль есть?.. И всё ж таки в Сибири

Холопу распоследнему вольней,

Чем вольному на родине моей.

С тех пор, как чужеземцы овладели

Срединным государством, кровью красит

Морские воды Жёлтая река.

Ирина (вздохнув)

Не всё в твоих речах я разумею:

Неграмотна… Пою вот – хорошо.

А ты по-русски ладно говоришь.

В обители обучен?

Илья

Нет! В Пекине.

Ирина

Откуда же там русские? Ах да!

Мне батюшка рассказывал: манзуры

Даурию ходили воевать

И многих албазинцев полонили.

Илья

Ты верно рассудила: албазинец

Меня и обучил. Спознались мы

На торге. Я потомственный горшеня

И в оны дни гончарством промышлял.

В обители меня перекрестили,

Как водится. Прозванье же моё

Доподлинное Тао Лян, а «тао» —

По-вашему «гончарная поделка».

Ну, это к слову, не об этом речь.

Хочу поведать я тебе, Ириша,

Старинное семейное преданье.

Оно-то и подскажет, почему

Я выучил российское наречье

И к вам ушёл от стражников-манзур.

Ирина

От стражников? Ты в чём-то провинился?

Илья

Мой старший брат, горшеня, как и я,

Замешан в смуте против государя,

А значит, по законам государства,

Обрёк себя и родичей на смерть.

Ирина

Невинных-то за что?

Илья

Таков порядок:

Щадя семью, не станешь бунтовать!

Ирина

Расейские законы милосердней.

А вы зовёте варварами нас.

Илья

Не мы, душа моя! Вельможи наши!

Помещики продажные! Они

В отечество пустили чужестранцев,

Чтоб вместе обирать простой народ;

Они меж племенами сеют распри!

…Иринушка, прости: отвлёкся я.

Давным-давно Срединным государством,

По-вашему Китаем, управлял

Мунгальский хан, потомок Хубилая.

И были под началом у него

Невиданные прежде полоняне —

Мужи земли далёкой Олосы.

Под страхом смерти хан им повелел

Охотиться, рыбалить, а добычу

Свозить исправно к ханскому двору…

Немногие из этих поселенцев

На родине моей укоренились.

Один из них, преданье говорит,

Горшеней стал и принял имя… Тао.

Ирина

Так этот полонянин – твой прапращур?!

А прочие? А с ними – что стряслось?

Илья

А прочие… рассеялись по свету.

И где их след, судить я не берусь.

…Мне дедушка поведал повесть эту.

Землёю Олосы зовётся Русь.

Картина вторая

Жэхэ, летняя резиденция Канси. 1721 год. Перед Сюанье стоят на коленях: у трона – советники, у подножия престола –