Раздвоение - [7]

Растянувшись на диване, он стал прислуживаться ко внутренним ощущением: в горизонтальном положении поясничная боль утихала. Петр Николаевич подумал с надеждой, что следующая клиентка все-таки не придет, и он сможет поспать целых два с половиной часа. «Что за чушь, — возмутился он глупым мыслям. — Мне нужно зарабатывать. Конечно, лучше, чтобы она пришла».

Сомнения в ее появлении были вызваны тем, что эта женщина не пришла в понедельник, хотя обещала. Однако она позвонила вечером, долго извинялась и сказала, что обязательно придет во вторник и заплатит «все, все и за понедельник тоже».

«Если бы вы не позвонили, я бы на завтра поставил вместо вас другого клиента.

Хорошо, что вы позвонили», — дежурно солгал тогда Петр Николаевич.

Итак, он лег на кровать, гадая, придет она или не придет. В течение пятнадцати минут он не мог заснуть, так что отключил будильник и пошел на кухню выпить чашку чая. Ровно в половине двенадцатого раздался звонок в дверь. «Надо же!» — сказал вслух Петр Николаевич и пошел открывать.

Клиент № 2

Пришедшая выглядела жутко: с пучком жирных седых волос, в которых сохранилась лишь пара черных локонов; с усиками на верхней губе; с торчащими скуловыми костями и острым подбородком.

Когда она сняла побитую молью, затертую шубу, впечатление стало жутче. У нее было тощее, угловатое тельце. На него, как на вешалку, было напялено желтое в синий горошек платьице с заплаткой на левой груди. Образ дополняли серые шерстяные колготы и грязные кроссовки поверх толстых носок.

«Не примите шубу у дамы?» — сказала она и быстро улыбнулась, отодвинув нижнюю челюсть назад и оскалив верхние зубы.

И вдруг он узнал ее, по этой улыбке. У него упало сердце. «Неужели она никогда не отстанет?» — застонал он про себя. Ее звали вовсе не Татьяна, а Алена, и она была одним из самых долгоиграющих его клиентов.

Алена появлялась у Петра Николаевича несколько раз, с интервалами в пару лет. С каждой новой встречей он ужасался про себя: «Как она подурнела!». Пообщавшись с ней за неделю занятий, он снова ужасался: «Ну и съехала же у нее за эти годы крыша».

Начинала она тридцатипятилетней замужней женщиной, матерью двоих детей. Она была одной из первых, кто попал на платные занятия, узнав о нем от знакомой, той самой психологини, с которой у Петра Николаевича был роман, и которая научила его, как правильно морочить клиентам голову. Та психологиня привела к нему далеко не одну Алену, однако от «20 % за приведенного клиента» отказывалась. По-видимому, ей просто нравилось загонять людей в ловушку, созданную не без ее участия.

Алена показалась ему тогда вполне здоровой, бойкой женщиной, несколько замученной детьми и домоседством. Она все время говорила, что еще полгода посидит «с младшенькой» и сразу устроится работать. «У меня, в конце концов, отличное образование, — говорила она. — Я заканчивала факультет прикладной и теоретической ядерной физики МИФИ». Против физиков у Петра Николаевича создалось в результате грустного опыта глубокое предубеждение. Один знакомый физик уронил ему на ногу сковородку и ошпарил его руки маслом, когда готовил при нем яичницу. Другой тихонько слинял с его дня рождения, прихватив с собой жену друга, ведерко с черной икрой и бутылку «Хеннеси», и праздник был испорчен. Третий обещал устроить Петра Николаевича на хорошую работу, но неожиданно сошел с ума, убил жену и дочь и выбросился из окна. Телефон Петра Николаевича нашли в его записных книжках, и пришлось ходить давать показания. Но Алена ему понравилась, и он тогда посчитал ее исключением.

Единственной проблемой Алены в то время была скука. Участь домохозяйки при таком образовании и уме довела ее до увлечения сектами. Она рассказывала ему, как разочаровалась в «Аум Сенрикё», потому что у них нет нормальной программы для развития способностей детей. «Господи, — подумал Петр Николаевич. — Она и детей туда водила!»

Тогда, в первый раз, она заявила буквально с порога: «Я знаю, чем вы занимаетесь. Я читала книги по парагмологии. Мне близок строго логический, научный подход Бубарда. Он, помните, писал в начале первой своей книжки, что по образованию инженер и слушал курс ядерной физики. Так вот, это чувствуется. Ведь я прочитала его книжку и пробовала заниматься тьюнингом с одним своим другом на квартире у мамы. Я думаю, мы бы даже достигли больших результатов. Но нам пришлось прекратить. Мама постоянно ломилась в комнату. Оказывается, она решила, что мы запираемся в комнате и занимаемся там сексом, втайне от мужа. У меня мы тоже не могли. Дети не оставили бы меня в покое и рассказали бы мужу. Вообще, все тут озабоченные. Думают, что если мужчина и женщина уединяются, то только для одного… Ну вот, — продолжала она. — Я и решила прийти к вам, чтобы получить профессиональный тьюнинг. Я слышала, вас обучал один из приближенных самого Бубарда. Ну, вы знаете эту историю? Он на своем корабле собрал нескольких лучших и обучал их лично высшим уровням Духовной Сущности. И один из них, насколько я знаю, приезжал в Москву, и вы проходили у него обучение» — «Да, — поспешил тогда согласиться Петр Николаевич, хотя слышал про это впервые. — Был такой, Вомит Мокиш, мощный дядька, надо сказать. Учил меня пару месяцев» — «Он показал вам нейтринные инциденты на ленте времени? — вцепилась Алена. — Правда, что там применяли бомбы, способные уничтожить целую планету?» — «Давайте не будем говорить об этом, — Петр Николаевич стал вдруг серьезен. — Вы еще не готовы к этому, вам пока даже думать об этих вещах нельзя. Там слишком много боли. Если вы, не дай бог, влезете туда сейчас, вы не выдержите» — «А что может со мной случиться?», — глаза Алены горели в ожидании какой-нибудь аппетитной страшилки. — «Например, наступит спазм спинных мышц, и вы получите множественные переломы позвоночника. Я вам это говорю как медик». — «Так вы еще и медик? По образованию?» — «Ну конечно! — воскликнул Петр Николаевич. — Работа с лентой времени — штука не такая простая. А вы думаете, почему я вылечиваю пациентов гораздо быстрее, чем в парагмологии? Они делают тьюнеров из кого придется. А я профессиональный медик и психолог» — «Сколько же вы получили высших образований?» — спросила с восторгом Алена. — «Вот смотрите, — он показал ей липовый диплом Карагандинского университета фундаментальной медицины. — Здесь я получил второе высшее, на терапевта. Вообще, у меня три высших образования. По первому я инженерпроектировщик линий непрерывного производства пищевых продуктов, со специализацией: молочный цех. Потом я получил второе высшее, еще в советское время. Потом я переехал в Москву, и здесь закончил факультет клинической психологии. Программа была рассчитана на два года, а я все сдал за три месяца».