Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой - [52]

Между прочим, именно в период этих походов в военные суды дядя Гераклис заявил мне: «Ты потратил столько времени зря в Америке. Тебе надо ехать за хорошим образованием в Россию».

Учитывая, какие это были времена в СССР, подобное наставление звучало тогда по меньшей мере странно, однако в итоге можно сказать, что дядя оказался провидцем.

Обо всем этом я еще буду писать позже, а пока что мне было двадцать лет, я был военнообязанный и знал, что по закону должен отслужить один год в греческой армии[68]. Поэтому сразу по прибытии в Афины я пошел в военкомат и представился начальникам, отвечавшим за призыв. Мне сказали, что, поскольку мне еще нет двадцати одного года, в армию меня сейчас взять не могут – я должен ждать до следующей осени, когда достигну призывного возраста. Единственная другая возможность попасть в армию, сказали мне, – поступить в военное училище и стать профессиональным военным. Я не собирался делать военную карьеру и решил ждать. Тем временем надо было чем-то заниматься. Немного осмотревшись, я поступил вольным слушателем на юридический факультет Афинского университета. Как я уже писал, там учились многие мои родственники, и к тому же из колледжа Помона я вышел международником, а юридический факультет давал подготовку греческим дипломатам, и других учебных заведений для такой подготовки в Греции не было.

Тем не менее, просидев на юридическом факультете несколько дней, я понял, что это не для меня. Все там было жутко: содержание обучения, атмосфера и прочее. Тогда мама позвонила близкому помощнику моего отца Саввасу Констандопулосу, главному редактору одной из крупных вечерних газет – «Апогевматини». Констандопулос принял меня хорошо: проявил интерес к моим делам и рассказал, как мой папа дал ему, бывшему троцкисту, работу и тем самым спас его. (Кстати, впоследствии Саввас сделал крутой политический вираж, поддержав «черных полковников».)

Он принял меня в газету и отправил в отдел переводов. Оказавшись в этом отделе, я очень быстро понял, что огромное количество материалов в греческих газетах заимствовано из иностранных изданий. В то время авторское право не соблюдалось так строго, как сегодня, и отношение к плагиату было довольно терпимое. Надо сказать, что в отделах переводов начали свои карьеры некоторые из ведущих греческих журналистов.

После войны среди журналистов было очень много левых, и вообще не будет преувеличением сказать, что большинство грамотных, интеллектуальных людей входили тогда в категорию «неблагонадежных». В газете я столкнулся с тем, что практически все журналисты разделяли свои профессиональные и политические интересы и зачастую писали вещи, противоречащие своим действительным взглядам.

В общем, мне все это претило, и я не смог остаться работать в газете «Апогевматини». Поэтому я опять начал искать корабль. Я был готов несколько лет плавать по морям и океанам, может быть стать писателем. Каждый день я ходил в Пирей и наблюдал жизнь в этом гигантском порту. Там я часто видел моего друга Статиса Скливаса, корабельного механика, с которым познакомился во время путешествия на «Алики П.»[69].

В тот момент Статис вел переговоры насчет работы на одном новом судне, строившемся в Йокогаме по заказу Онассиса. Он и мне предложил помочь с устройством на корабельную службу. Я согласился на предложение Скливаса, однако его переговоры затянулись на несколько месяцев и еще продолжались летом 1956 года. В конце концов я не смог больше ждать и пошел к одному знакомому судовладельцу. Он послал меня матросом на корабль, курсирующий вдоль побережья и между островами Эгейского моря. Тут и случилась моя вторая морская история, о которой я хотел рас сказать.

На сей раз я плавал на перестроенном военном корабле-тральщике. Тральщик следовал особым маршрутом, посещая самые бедные и примитивно обустроенные греческие острова. В Греции такой маршрут называется «бесплодным». Напомню, что в Греции имеются сотни островов и тысячи километров извилистого побережья. Там издревле жили люди и зависели от морской связи – другой они не имели. Эта связь была очень ненадежной, так как штормы Эгейского моря не уступают по своей силе океанским.

Наш корабль назывался «Георгиос Ф.» и имел двойной двигатель и два пропеллера, которые ревели как дикие звери. Эти особенности конструкции придавали «Георгиосу Ф.» хорошую устойчивость и большую скорость. Примерно каждые два часа мы должны были причаливать, разгружать груз и брать пассажиров. При этом, как в фильме «Мимино», нашими пассажирами нередко бывали коровы и другой домашний скот. Из-за частых остановок команда практически не спала. К тому же, когда я в первую ночь попытался прилечь в большой общей каюте, я не смог уснуть из-за жуткого зуда. Через какое-то время я поднялся, вышел на палубу, снял майку, встряхнул ее, и светлая палуба на моих глазах стала черной… Это были клопы!

Я поднял шум: почему, несмотря на наличие запасов ДДТ, на корабле не проводится санитарная обработка? «А мы привыкли», – был ответ моих товарищей. Я с командой не согласился и с этого момента спал на стуле в салоне. Мой протест возымел действие: через несколько дней мы все же обработали ДДТ все внутренние отсеки корабля. В процессе этой работы я сильно поранил руку, и мне приходилось работать одной рукой. Тем не менее я ликовал: победа над клопами очень поддержала меня морально.