Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой - [121]

Я познакомился с Алексисом Парнисом в середине 1970-х годов в Нью-Йорке, где он делал кинофильм и работал со Спиросом Скурасом, киномагнатом и пионером кинопроизводства в США, двадцать лет возглавлявшим киностудию и дистрибьюторскую сеть «XX век – Фокс». Мы с ним вместе участвовали в разных акциях, направленных на мирное урегулирование кипрского кризиса.

О качестве человеческого материала, из которого сделан А. Парнис, свидетельствует и тот факт, что во время немецкой оккупации его семья укрывала еврейскую семью, и в 1992 году Алексис получил от израильской организации «Яд Вашем» почетное звание Праведника мира. Я считаю его и Иосифа Захариадиса своими друзьями и одними из самых интересных и необыкновенных людей, которых мне довелось встретить в жизни.

Вообще, среди греков-политэмигрантов, с которыми я встречался, ярких личностей было очень много. Материала для такого журналиста, как я, было хоть отбавляй. Со времени гражданской войны прошло только тридцать лет. Ее участники в основном были живы и писали мемуары. Я ходил по греческим кварталам в Ташкенте, дружил с представителями эмигрантской общины в Москве. Я уже упоминал в этой связи Мицоса Александропулоса и его жену Софью Ильинскую.

Еще одним интересным человеком, с которым я познакомился, был Василис Бакалис. Он жил сначала в Ташкенте и работал на строительстве оросительной системы, создававшейся в то время в Голодной степи. Голодная степь – гигантские, изначально безжизненные, территории на юге Центральной Азии, состоящие в основном из безводных солончаков. Освоение Голодной степи началось в Российской империи в начале XX века, когда были заложены основы системы оросительных каналов и построены некоторые города (был даже – я слышал – один, правда неосуществленный, проект, разработанный известным архитектором Шехтелем).

Следующая волна работ проводилась в советское время, при Сталине. В конце 1940-х годов это был проект государственного значения типа проекта освоения целины в Казахстане в 1950-х[173]. Голодную степь необходимо было сделать «хлебной».

В работах были задействованы примерно 1200 греков-политэмигрантов. Появившись в 1949 году в Ташкенте, они начали копать каналы для орошения сельскохозяйственных земель в Узбекистане. Работали они ударными бригадами, и очень хорошо. Но, несмотря на все усилия, это был сизифов труд, потому что вода просачивалась сквозь землю и распространяла соль все дальше и дальше.

Как это ни прискорбно, ни в Греции, ни в Советском Союзе никто ничего не знал о греческих тружениках Голодной степи, ими никто не интересовался. Это были «потерянные люди». Мне удалось познакомиться не только с Бакалисом, который, безусловно, заинтересовал меня своими историями, но и с другими греками, работавшими на рытье оросительных каналов. Я представил их в своих публикациях для «Элефтеротипии» как часть греческой диаспоры, на которую следовало обратить внимание и воздать должное за героический и жертвенный труд.

Между тем Бакалис работал на этой стройке водителем грузовика. Во время гражданской войны он был партизаном, полевым командиром из горного Эпира и, как все такие командиры, имел кличку – его называли «капитан Аспропотамос» («капитан Белая река»). Мы с ним подружились. Я услышал от Бакалиса много разных историй – и о гражданской войне, и о годах в Ташкенте и Голодной степи. Особенно запомнилась история о том, как один раз он поехал через пустыню и заблудился. Несколько дней он искал дорогу и ждал, пока его найдут, и никогда не выжил бы под палящим солнцем и без воды, если бы не тот факт, что кузов его грузовика был битком набит арбузами. Так что Бакалис прятался от солнца под машиной, а жажду утолял арбузами.

Еще была история о том, как в 1944–1946 годах он сидел в тюрьме в Ларисе вместе с Кицосом Тегопулосом, ставшим впоследствии издателем «Элефтеротипии». Третьим в их компании был великий бузуклис (игрок на бузуки) Цицанис, попавший в заключение за пристрастие к наркотикам. Коммунисты Бакалис и Тегопулос старались обучить Цицаниса основам марксизма-ленинизма, а музыкант учил своих друзей играть на бузуки. Его потом выпустили, и он в тот же день отправил в тюрьму два таза с пахлавой. Конечно, там был праздник. Тюремщики не решились препятствовать сладкому пиру, потому что партия установила в тюрьме строгий порядок и ссориться с заключенными-коммунистами было рискованно. Когда я услышал эту историю, я ее аккуратно записал и отправил в Афины своему шефу Тегопулосу. Кицос был в восторге, и после проверки подробностей опубликовал биографию Бакалиса в серии номеров своей газеты.

В позднесоветское время Бакалис был назначен директором фирмы, через которую КПСС помогала греческой компартии. Фирма торговала металлоломом военного происхождения, и ее корабли курсировали между портами северных стран и Средиземноморьем. Денег своим идейным единомышленникам советские коммунисты не давали, только товар, а вырученные от его продажи средства направлялись на нужды ККЕ. Сама фирма, которую возглавлял Бакалис, располагалась в Греции, а ее представительство находилось в Москве, в гостинице «Международная» на Красной Пресне.