Разбег - [45]
Занятый выбором нового местожительства, Чары-ага так углубился в свои мысли, что не заметил, как вошли к нему Куванч-бай и с ним еще несколько человек.
— Чары-ага, салам, дорогой…
— Салам алейкум, Чары-ага…
— Салам, салам, уважаемые. Проходите, садитесь…
Чары-ага растерялся. Подумал: сейчас посыплются насмешки. Но нет, что-то непохоже, чтобы Куванч-бай пришел злорадствовать. На лице у бая такая скорбная мина, словно только что родственника похоронил.
— Чары-ага, примите наше сочувствие… Мы знали, что этим кончится. Смиритесь и плюньте на них.
— На кого это «на них»?
— Ай, мало ли таких, которые стоят поперек дороги. Сами не живут и другим житья не дают. Мы хотели бы назвать знакомое вам имя — Бабаораз.
— С чем пожаловали, Куванч-бай? — Чары-ага насупился, захотелось ему поскорее отделаться от этих непрошеных гостей.
— Вот ты опять за свое, Чары. Не успели зайти к тебе, ты сразу зубы показываешь, — легонько пожурил его Куванч-бай. — Вспомни, сколько я учил тебя в молодости, чтобы не высовывал ты свой длинный язык и не потрясал над головой кулаками. Учил я тебя, да, оказалось, недоучил. Раньше царя и его заступников ругал, а теперь с голоштанными босяками ссоришься…
— Нельзя ли покороче, уважаемый! — Чары-ага, сдерживая ненависть к Куванч-баю, рот в ухмылке скривил, глаза презрительно сощурил.
— Все короткое не достает до всякого ума, — также ухмыльнулся бай. — Наберись терпения, выслушай нас, Чары-джан. Кроме добра, мы тебе ничего другого не желаем.
Прихвостни Куванч-бая, сидевшие рядом, тоже принялись уговаривать Чары-агу, чтобы не задирался: пусть проклянет их аллах, если они сюда пришли с дурными намерениями. Чары-ага возражать не стал, и Куванч-бай менторским тоном начал:
— Чары-джан, в двух-трех словах я попытаюсь тебе сказать о сущности нашего мироздания, сотворенного аллахом. Аллах сотворил сушу, воду и небо. Сам поселился на небе, а землю отдал живым существам. Но прежде, чем отдать им воду и землю, он каждого наделил обликом и характером. Льву аллах пожаловал сильные клыки и такой же сильный характер. Тигру — клыки и ярость. Обезьяне — кривую морду и красный зад. Людей всевышний слепил по своему подобию, но дал им всем разный разум и разные характеры. Спокойствие и ум сделали одного царем, другого — ханом, третьего — баем. Недостаток ума и строптивость породили рабов, разбойников и революционеров. Прости меня за прямоту, но ты относишься именно к этим.
— Покинь мою кибитку! — едва сдерживая ярость, попросил Чары-ага. От негодования он встал и указал резким жестом на выход.
— Не спеши, Чары-джан, дай высказаться, — как ни в чем не бывало сказал Куванч-бай. — Ты в конце концов должен попять, что человек сотворен аллахом, и все человеческие поступки управляются аллахом. В мире начался беспорядок от того, что нашлись люди которые отказались от естества, данного всевышним, и начали жить по самовольным законам. Глупый захотел быть умным, бедный — богатым, строптивый — благородным. Что из этого получается, видно на тебе, Чары-хан. Строптивость твоя, когда ты не имел власти, раздражала меня и земляков наших. А теперь, когда ты захотел жить по самовольным законам и захватить власть, — строптивость твоя пришлась не по вкусу всему миру. Тебя не уважают ни старые мудрые люди, ни большевики…
— Вон отсюда! — вскричал Чары-ага и сбросил с плеча тулуп. — Вон, проклятый эксплуататор!
Гневный крик Чары-аги опять не пронял и даже не потревожил Куванч-бая. Он как сидел, так и остался на месте. А люди его встали, окружили Чары-агу, усадили на место.
— Сядь, сядь, хозяин, зачем кричишь…
— Чары-ага, бай-ага в самом деле прав, называя тебя строптивцем. Разве так принимают гостей!
— Успокойся, Чары-ага, еще не все потеряно. Мы не дадим волкам заблудшую овцу, мы вернем ее в наше стадо.
— Да, Чары-ага, мы надежные чабана… Садись, дослушай поющего до конца.
Куванч-бай выждал, пока Чары-ага сядет, и деловито положил к ногам его сверток.
— Вот, Чары, возьми на первый случаи деньги… Тут тебе хватит на несколько лет. Паши, сей хлопок, но только не хватайся за винтовку, за саблю, да и конторские бумаги тебе ни к чему. А если не нравится батрацкая доля — поезжай в пески к нашим людям. Там простят тебе все твои заблуждения… Там в непреклонных, как ты, очень нуждаются…
— Вон отсюда, сволочь! — вновь вскричал Чары-ага и швырнул сверток в лицо Куванч-баю. Вскочив, он ударил бая ногой в живот, тот повалился на спину. Но остальные гости навалились на Чары-агу и принялись избивать, нанося удары по лицу, голове, по животу. Чары-ага отмахивался, как мог, кричал, матерился. Мощный его голос привлек внимание Бике и обоих дочек. Жена и без того украдкой наблюдала, что там происходит в кибитке, а тут, когда пошла потасовка, Бике-джан заголосила на весь аул:
— Люди, спасите, убивают! Ой, люди добрые, спасите!
Крики женщины напугали Куванч-бая и его приспешников — пока аульчане собирались на помощь, непрошенные гости торопливо покинули кибитку бывшего председателя «Кошчи».
Спустя месяц после этого примечательного в жизни Чары-аги события, он сидел во дворе Каюмовых, на тахте, и рассказывал Ратху о своих злоключениях. Рассказал во всех подробностях, с чего началось и чем кончилось, спросил, потупившись, как ему дальше жить и быть. Ратх, пока его гость энергично размахивал руками и выкрикивал проклятия, терпеливо молчал. Но как только Чары-ага излил весь свой гнев, бросил резко:
Исторический роман Валентина Рыбина повествует о борьбе хивинских туркмен за независимость и создание собственного государства под предводительством известного туркменского вождя Атамурад-хана.Тесно с судьбами свободолюбивых кочевников переплетаем ся судьба беглого русского пушкаря Сергея. Проданный в рабство, он становится командующим артиллерией у хивинского хана и тайно поддерживает туркмен, спасших его от неволи.
Творчеству писателя Валентина Рыбина — автора поэтических сборников «Добрый вестник», «Синие горы», «Каджарская легенда», повести о пограничниках «Тайна лысого камня», — присуща приверженность к историческим темам.История зарождения великой дружбы русского и туркменского народов с особой силой волнует писателя. Изучению ее В. Рыбин отдал немало творческих сил и энергии. Роман «Море согласия» — плод напряженного труда писателя. Он повествует о первых шагах сближения русских и туркмен, о тех драматических событиях, которые разыгрались у берегов Каспия полтора столетия назад.
Смех и добрую улыбку вызывают у читателей рассказы и анекдоты известных туркменских писателей А. Каушутова, А. Дурдыева, Н. Помма, А. Копекмергена, А. Хаидова, К. Тангрыкулиева и др. В предлагаемой книге вобраны наиболее интересные произведения сатиры и юмора.
Валентин Федорович Рыбин лауреат Государственной премий ТССР им. Махтумкули. В настоящую книгу вошли повесть «Царство Доврана» и рассказы «Берёг загадок», «Член кооператива», «Джучи», «Сотый архар».
В романе лауреата Государственной премии Туркменистана им. Махтумкули, автора ряда исторических романов («Море согласия», «Государи и кочевники», «Перелом», «Огненная арена», «Разбег» и др.) вскрывается исторический пласт в жизни Закаспийского края 1912-1925 гг.Основной мотив произведения - сближение туркменских дехкан и русских рабочих, их совместное участие в свержении царской власти и провозглашении Туркменской Советской Социалистической Республики.Рецензент: доктор исторических наук А. А. Росляков.
Роман «Огненная арена» продолжает историческую тему в произведениях лауреата Государственной премии Туркменской ССР им. Махтумкули Валентина Рыбина. В нем раскрывается зарождение и становление социал-демократической партии в Туркменистане, приход в партию национальных кадров.Роман создан на основе архивных документов и устных преданий о том беспокойном и грозном времени, которое разбудило туркменский народ, призвало к борьбе за свободу.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного ленинградского писателя Александра Розена вошли произведения о мире и войне, о событиях, свидетелем и участником которых был автор.