Раз — попаданец, два — мерзавец - [24]

Он понимал язык и не удивлялся, что воспринимает его в переводе на не слишком правильный литературный русский конца двадцатого — начала двадцать первого века. Он разумел, что очень хорошее отношение к нему Смилянича и Елизаветы Петровны ничем особым в нем не вызвано, но его это мало трогало. Он даже не боялся заболеть в этом веке без антибиотиков и болеутоляющих средств и умереть, например, от холеры.

Он почти ничего не помнил из своей жизни в двадцать первом веке.

Теперь я все это осознал.

Так было до сих пор и так будет в дальнейшем. Мне обеспечена максимальная психологическая и физическая безопасность, чтобы успешно выполнить странное задание: подчиняться обстоятельствам, которые зависят от других людей, но незаметно для них и для себя быть веткой в течении ручья, пылинкой в точном механизме, банановой кожурой под каблуком.

Я изменю ход событий, даже не заметив этого, не задумываясь, и меня невероятно щедро вознаградят.

Нащупав в полумраке на столе кувшин с молоком, я сделал несколько глотков. Потом шикнул на сверчков и мышей, вернулся в постель и спокойно заснул.

Глава 10 ПЛАНЫ РЕЗКО МЕНЯЮТСЯ

А вот наша «делегация в Европу» переживала такие трудности и повороты судьбы, которые не смогли предусмотреть ни Бирон, ни Смилянич.

Реальная жизнь отличается от спланированных интриг тем, что происходят не только плановые события, но и другие, которые первыми порождаются.

Познакомить Линара с Анной Клингой было можно, но при дворе короля Августа III ничего не делалось без того, чтобы об этом не узнал граф Брюль, когда-то очень бедный дворянин родом из Тюрингии, последний и самый младший из четырех братьев Брюль фон-Ганглоффс-Земмерн, а ныне первый министр, который имел намного больше реальной власти, чем его величество. И хотя целью поездки барышни Янкович было пребывание на водах, но не успела карета пересечь границу, как Брюлю доложили и куда барышня действительно едет, и с какой целью, и кто она такая, и… Ни Смилянич, ни я не проболтались, информация ушла от приближенных Бирона. Возможно, они искали себе новых хозяев на случай падения герцога.

На Брюля эти сведения не произвели особого впечатления, любовные похождения графа Линара его никак не затрагивали.

Но в то же самое время о поездке Анны узнал и прежний фаворит короля Августа, которого Брюль незадолго до того свалил и отправил в изгнание практически против желания короля.

— Клинга? — сказал себе граф Александр Сулковский. — Этой Клингой[4] я кое-кому снесу голову.

Если перевести с эзопова языка на общежитейский, это означало:

— Почему бы ни заменить правление Брюля и жены короля Жозефины правлением моим и Анны Янкович? Вторая появится не скоро, но даже если прежняя душа теперь смирившейся Козель и возродится в Анне — пусть так, лишь бы свалить Брюля и приструнить надменную королеву.

И Сулковский немедленно выехал в Данциг для встречи с Анной.

За свергнутым фаворитом велась слежка. Шпион послал депешу в Дрезден. Узнав, куда едет Сулковский, Брюль вдруг мысленно представил себе путь барышни Янкович и побелел от злости. Как же он, умный и предусмотрительный Брюль, не догадался, как можно ее использовать!

Пометавшись по кабинету, что для этого сдержанного человека было равносильно истерике, он понял: нужно схватить или уничтожить Сулковского или Анну. Но с Сулковским он не смог этого сделать даже тогда, когда тот был полностью в его власти. Да и не будет Сулковского, так явится другой ловкач. Нет, причина неприятностей была в барышне Янкович, значит, уничтожить нужно было именно ее. Заточи он ее в любой тюрьме, правда об этом выйдет наружу, представит его в невыгодном свете, а Анну только сделает романтической принцессой в башне. И где гарантия, что даже покорный ему Август III в один прекрасный день из чистого любопытства не явиться за ней. Да и высокородные родственники Анны, которым до сих пор до нее не было дела, по политическим мотивам вполне могут развязать из-за нее свару.

Нет-нет, только ее незаметная смерть — от руки мародера, которых сейчас много — могут возвратить ему, Брюлю, спокойствие и уверенность.

Участь Анны Янкович, казалось, была решена.

Так планировал Брюль.

Но он не знал, что Сулковский едет не в Данциг, а в Мариенбург, что лежит раньше на трассе путешествия.

А что же Анна Янкович?

Она беззаботно болтала с Лесей и как-то вдруг вспомнила:

— Так же когда-то ехала в Дрезден и Козель.

— Кто? — спросила Леся.

— Фаворитка Августа II, отца нынешнего саксонского курфюрста и польского короля, графиня Козель. Он заточил ее в тюрьму, в страшный черный замок.

И Анна вдруг задумалась. Какое странное совпадение имен: ее и графини? А ведь Козель еще жива и, говорят, так и осталась в Столпене, не захотела покидать свою тюрьму, и та стала ее домом. Говорят, она погрузилась в мир мечтаний и тайных наук и действительность ее не интересует. Ах, если бы сделать ее своей союзницей! Зачем тогда нужен граф Линар, хитроумные планы кузена Смилянича?

Тогда прямая дорога к трону.

© Copyright: Кузиманза Д Д, 2015, свидетельство о публикации № 215091600828