Раз пенёк, два пенёк - [22]

— Ну, слушайте… значит, лет сто, а, может, даже двести тому назад…

Однако Прохор, зная о Малофеевой склонности к краснобайству, запросто перебил друга:

— Нет, не надо, эту историю мы знаем. Я вот о чём хочу тебя спросить. Где похоронили-то ведьму ту?

— Ты, Проня, чего удумал? — подозрительно прищурился старик.

— Деда, мы поспорили с Прохором, — встряла в мужской разговор Борода, достав из-за пазухи старинный журнал, — вот, в этой газетке написана похожая история. Проша клянётся, что всё это случилось у вас, а я говорю — в нашем городе. И ведьмина могила находится на городском кладбище, я сама видела. А здесь в те времена только волки бегали!

— Это у вас в городе волки бегали! Не знаешь — не спорь! И газетку свою не тычь мне в нос, не слепой я! Вдоль дороги на кладбище, у двух пеньков — вот где закопана девка! Уж я-то знаю, мне ещё дедушка показывал то место, — выдал тайну Малофей.

Пролетела ещё неделя, подошла Троица. Этот праздник, равно как и Пасху, отмечали православные всего Советского Союза, вопреки политике государственного атеизма, проводимой уже много десятков лет.

В Троицу принято ходить на кладбище — навещать могилы родных и близких, отправившихся в мир иной, поминать их. Хотя, говорят, что раньше было не так. Кладбище посещали накануне, в субботу. А Троицу отмечали дома.

Однако в Березняках поступали по-советски: в праздник на кладбище яблоку негде было упасть. Поминали, выпивали… И только ближе к вечеру народ расходился. Кладбище пустело — а на могилах стояли рюмки с водкой и сигаретами, лежали конфеты, печенье, да рассыпанная пшённая крупа.

В понедельник Шурка проснулся с жуткой головной болью. На работу идти не хотелось совершенно. Васька уже принёс чайник и звенел стаканами.

Шурка замычал, схватившись за лоб:

— Ой, не могу! Умру, наверное.

— Вставай, пора уже собираться, — Васька заваривал свежий чай, — говорил я тебе, что не надо пить с соседями. Этот Петя Синий лакает, пока не упадёт. Да и Панкратыч не лучше. Ты, наверное, все денежки спустил с ними? А хотел купить рубашку. Эх, Шурка, Шурка! Жди теперь аванс.

— Так ведь праздник же был! Я на работу не пойду. Заболел, кажется — тошнит, и голова болит. Может, отравился? — кудрявому сегодня, страсть, как не хотелось, крутить гайки.

— Сходи в здравпункт. Доктор тебе выпишет больничный лист, даст таблетки. Говорят, неплохой специалист, компетентный. Кстати, он — сосед Алана.

— Не могу встать. Очень худо. Васька, будь другом, сбегай к Алану, договорись там насчёт доктора, а? Сделай одолжение.

— Хорошо, зайду сейчас. Я после сразу же на работу отправлюсь, а ты отлёживайся пока, — Васька хлопнул дверью.

Проходя через кухню, юноша сморщил нос. Вчерашняя селёдка и разлитое вино источали пикантные ароматы. Следы пьянки, устроенной соседями и иже с ними Шуркой, Васька убирать не стал принципиально. Пусть нюхают.

Только стихли Васькины шаги, как дверь в комнату к Шурке отворилась. Оказывается, сосед уже не спал!

Петя Синий участливо поинтересовался:

— Как сам, кентуха?

— Умираю, — еле пролепетал кудрявый.

— Пять капель микстуры? Панкратыч подсуетился, — Петя знал толк в подобного рода лекарствах.

Шурка думал всего одну секунду:

— Да. Микстура мне, пожалуй, не повредит.

— Выходи на камбуз.

Практикант встал, с трудом надел штаны и босиком отправился на кухню.

В понедельник после Троицы Прохор был с утра как огурчик. Клавка преподнесла ему, для поднятия тонуса, стакан браги. Отличный напиток получился! Натуральный продукт — не то, что «Вермут» покупной. Она и сама с удовольствием потребила два стакана.

Инструмент: две лопаты, ломик, а так же холщовый мешок, был заранее сложен в сенях. Там же стояли наготове две пары резиновых сапог. А ещё, в самый последний момент, Прохор догадался сунуть в мешок рукавицы.

Не теряя времени, искатели сокровищ направилась в сторону кладбища. Хозяин тащил лопаты с мешком. Клавка волокла на плече ломик, а в руке — трёхлитровый бидончик с брагой. Они пошли огородами, чтобы лишний раз не попадаться на глаза людям, спешащим на работу.

Возле мостика тормознули, усевшись в траву на обочине. Клавка отпила из бидона пару-тройку добрых глотков, за ней приложился Прохор. Компаньоны закурили папироски, наслаждаясь дивным солнечным утром.

Это время суток было выбрано не случайно. Согласно расчётам Клавки. С утра — самый цинус. Уже светло, но ещё не жарко. Копать не в напряг. Опять же, людишки спозаранку по кладбищу не шастают.

— Далеко ещё, Проша? — Клавка затоптала окурок и высморкалась.

— Скоро придём, — отвечал глухо Прохор.

Ох, как не хотелось ему раскапывать могилу! Но, теперь уже ничего не поделаешь. Назвался груздём — полезай в кузов.

— Пошли, впереди много работы, — Клавка поднялась.

Они направились в сторону кладбища, свернув на развилке вправо.

Панкратыча совсем развезло. Он клевал длинным носом, валясь с табуретки. Петя с завистью поглядывал на соседа. Наконец, счастливчик окончательно вырубился. Собутыльники оттащили его на кровать, после чего допили остатки водки.

— Ну, как, Шурка, пойдём? — спросил Синий, смачно обгладывая вчерашнюю селёдку. У него проснулся аппетит.