Раз ошибка, два ошибка… Дело о разбитом «жуке» - [20]
– Рад слышать.
– У нас камеры наблюдения, и мы запираем ворота, – блефую я и слежу за выражением лица скейтбордиста.
Он не реагирует.
Скорее всего, это девятая ошибка за сегодня. Этот парень с доской может проверить наш дом. Он легко может отпереть засов на воротах и поискать камеры.
Сейчас же он только улыбается и снова запрыгивает на доску, подняв вверх большой палец.
– Ну, тогда они точно в безопасности. Ещё увидимся.
День второй. Ошибка десятая
Я отвожу Пинга домой. И не заморачиваюсь по поводу Понга. Он всё равно тише, да и в целом лучше воспитан.
Папа возвращается с прогулки с йорками. Он заходит на кухню, где я наполняю миски с водой.
– Пап, ты когда-нибудь думал о том, чтобы установить камеры и начать запирать ворота?
Папа внимательно смотрит на меня, будто пытаясь прочесть мои мысли.
Собаки пьют воду, громко хлюпая. На свете нет ничего, что успокаивало бы лучше, чем собачье хлюпанье.
Я улыбаюсь.
– Наблюдение – отличный способ обезопасить себя от грабителей и похитителей.
Он моргает и трясёт головой.
– Нет, так поступают только параноики. – Он отворачивается, моет руки в раковине, отряхивает их и снова смотрит на меня. – А я не параноик. – Он хватает пакет с тортильями и открывает его зубами. – Сядь, пообедай со мной.
Я достаю стул и смотрю, как он рассыпает сыр по тортилье, открывает банку тунца, переворачивает её на лепёшку и отправляет всё это в микроволновку.
– Ты не хочешь начать готовить корм для кошек? – спрашиваю я.
– Никогда не думал об этом. Но если добавить в это блюдо немного капусты и шпината, оно стало бы полноценным кормом для собаки.
– Нам с тобой овощи тоже не повредят.
Папа достаёт пакет мини-морковок из холодильника. Промывает их, выкладывает на тарелку и заливает белым соусом для салата.
– Доволен?
Я киваю и подкидываю Пингу и Понгу по морковке. Как только папа выкладывает рыбную пиццу, я даю её собакам на пробу. Кажется, им всё равно, что в ней нет капусты. Потом я пробую пиццу. Неплохо. Немного соуса для салата делает её ещё вкуснее.
– Знаешь, в школе есть камеры наблюдения, – говорит папа, доев своё сырно-рыбное нечто.
– Правда? – Я тоже доедаю свою порцию, а затем облизываю пальцы.
– Так написано на сайте InsideHalton.com. Можешь прочитать статью, – он передаёт мне планшет, на котором открыта статья.
Пинг тявкает на меня. Я накладываю им домашний корм, приготовленный папой. В статье ничего нового: немного о том, как сапёры взорвали рюкзак, чуть больше об оранжевом «жуке», который врезался в школу, и о том, что двигатель работал всю ночь из-за кирпича, который лежал на педали газа.
– Здесь написано, что полученное с камеры изображение слишком размытое, поэтому опознать водителя не удалось.
Папа кивает.
– Может, водитель оставался на приличном расстоянии. Помнишь про кирпич на педали газа?
Кирпич, красный кирпич. Цвет – новая деталь. Кирпичи с меткой «Стандарт» Мэйсона Мэна были красными. Наверное, только его я не видел за рулём «Фольксвагена» в тот день. Но ему точно нужна была работа, а благодаря аварии она очень кстати появилась. У него был мотив.
Понг скребётся длинными когтями в дверь в патио. Так он сообщает, что ему надо выйти. Я тяну время и не выпускаю собак. Они всегда должны быть под моим присмотром, чтобы не сбежали к Лебелам с их бассейном через подкоп под забором. А ещё, чтобы M.Y.O.B. ничего им не сделал.
– Пап, у тебя, случайно, нет номера мистера Мэйсона?
– А тебе зачем? Кажется, собак надо выпустить во двор.
– Через минуту. Я просто хочу сравнить его номер с пропущенным на моём телефоне.
Папа называет номер мистера Мэйсона, но он не совпадает с номером M.Y.O.B.
– Хорошо. Я тебе не сказал. Я тут с Рене разговаривал…
Понг скулит. Пинг лает. Оба повернули голову ко мне, не сводят с меня глаз, требуя внимания.
Папа тоже прерывает.
– Наконец! Ты завёл друга. Очень хорошо.
Он забыл, что я упоминал о ней. Интересно, она мне на самом деле друг? Или просто одинокий ребёнок вроде меня? Ей нравится, как я докапываюсь до сути вещей. А ещё она умная, хотя и ведёт себя как всезнайка.
– Да, у Рене трудности дома. Аттилу, брата, обвиняют в том, что он врезался на машине в школу. И я волнуюсь… – Я касаюсь ручки двери в патио, чтобы успокоить собак. Хватаю корм и показываю его собакам. Они мгновенно стихают, садятся, но не сводят глаз с моей руки.
– Только его брат водил ту машину? – спрашивает папа.
Я не поправляю папу, когда он говорит «его брат». Я должен наступить самому себе на горло.
– «Жук» и в самом деле принадлежит Аттиле. И он его водит. Но Рене считает, что он не делал этого, не врезался на машине в школу. В общем, мистер и миссис Кобай то и дело ругаются. И Рене хочет переночевать вне дома.
– Твоей мамы нет дома, поэтому будет лучше, если его родители сами позвонят мне.
– Получается, ты не возражаешь, если они согласны? Мы не будем сидеть допоздна. Рене хорошо учится, любит домашнюю работу.
– Рене уже мне нравится. У него будет перерыв, а ты отвлечёшься от этой аварии.
Рене снова была права. Но что скажет папа, когда увидит, что она девочка? Наверное, ему будет всё равно. Я имею в виду, не скажет же он «нет» после того, как позвонят её родители. Я сую собакам по кусочку печёнки и открываю дверь. Они толкают друг друга, борясь за то, чтобы выйти первым. Я иду за ними.
