Раз ошибка, два ошибка… Дело о разбитом «жуке» - [19]

– Нет, и я скажу тебе почему. Это не Аттила. Он наверняка заблокировал бы свой номер, даже если бы взялся за такое.

– Он так умеет?

– Ему просто достаточно набрать на телефоне «звёздочка, шестьдесят семь». M.Y.O.B. довольно глуп, раз не воспользовался этой функцией.

– А я этого не знал.

– Да, но ты же никому не звонишь с розыгрышами. И никому не угрожаешь. Иначе бы ты подумал об этом заранее.

– Ты права, – вздыхаю я. – Теперь мы знаем, что преступник довольно глуп.

– Вычеркни Аттилу из своего листа. Он не глупец.

– Хорошо, пока.

Как только она вешает трубку, я решаюсь посмотреть номер мистера Сойера в онлайн-справочнике. В Холтоне довольно много Сойеров. Но один из них – Р. Сойер – живёт прямо на улице Джесси. Учителя звали мистера Сойера Бобом, а это сокращённое от «Роберт». Должно быть, это он! Мистер Сойер – сосед миссис Ватье. А она взяла и уволила его. Да… На его месте я бы её ненавидел. Всё-таки, намеренно или нет, но он сбил её с ног шваброй.

Может, у него просто не было с собой телефона, когда я звонил M.Y.O.B.? Может, он уже выбросил его?

Затем у меня появляется вопрос поважнее. Если ты въехал в школу миссис Ватье на машине, зачем обматывать её дом туалетной бумагой? Кажется, это перебор.

Я не могу придумать, кого ещё поискать в справочнике, поэтому закрываю браузер. Собаки идут за мной в комнату. Я смотрю в окно на школу. Пытаюсь представить себе «Фольксваген», вспомнить хоть что-нибудь, на что я не обратил внимания той ночью. Может, мне поможет гипноз, который показывают в детективах.

На другом конце поля, прямо за школой, останавливается автобус. Из него выходит мистер Рон с большим розовым пакетом. Он работает регулировщиком с тех пор, как я пошёл в детский сад. И я только сейчас понял, что не знаю, где он живёт. Я смотрю налево: там живёт пара пенсионного возраста. Справа от нас живут Лебелы, семейство с двумя белокурыми детьми. Мы не знаем никого из живущих за этими домами. За исключением Беннетов, да и то только потому, что они работают на тех же авиалиниях, что и мама. А ещё потому, что они пользуются нашими услугами выгула собак. Любой сосед мог увидеть, что произошло вчера на парковке. Интересно, полиция их опросила?

У меня появляется план. Я снова звоню Рене.

– Хочешь прогуляться этой ночью? Я имею в виду, очень поздно.

– Конечно. Во сколько встречаемся?

Если бы я смотрел мистический фильм, в котором два двенадцатилетних ребёнка собираются ускользнуть из дома, как только уснут родители, я бы подумал, что они совершают ошибку. Обязательно произойдёт что-то ужасное. Восьмая ошибка за сегодня: не прислушиваться к внутреннему голосу, который говорил то же самое.

– В полночь перед школой.

День второй. Ошибка девятая

– Рядом! – командую я Пингу и держу кусочек печёнки у колена. Я выгуливаю его одного, чтобы сосредоточиться на дрессировке. Я надеюсь, что эта прогулка послужит тренировкой перед ночной вылазкой. Он проходит весь путь рядом. В награду он получает печёночный байтс.

Вдруг звонит телефон.

– «Королевский выгул собак». Говорит Стивен.

– У меня возникла отличная идея.

– Привет, Рене. Что такое?

– Спроси у своего папы, можно ли мне прийти к вам с ночёвкой.

– Посреди учебной недели? К тому же ты девочка. Он ни за что не согласится.

– Не говори ему, что я девочка.

– Он уже знает.

Голос Рене становится ещё тоньше.

– Может, он уже забыл. Просто скажи, что ты волнуешься за Рене, – в её голосе слышно отчаяние. – У меня дома все постоянно ругаются. Такая обстановка не может быть здоровой для ребёнка. Папа не сможет сказать «нет» на это.

Если Рене просит о ночёвке, значит, у неё и вправду непростые времена.

– Просто скажи, насколько всё плохо.

– Ужасно. Папа хочет отправить Аттилу в военную школу. Мама считает, он не виновен. Они кричат друг на друга. И они всё время отправляют меня в мою комнату. Говорят, что всё это – не моё дело.

– Хорошо, я постараюсь. Я перезвоню позже.

Я опускаю взгляд, чтобы засунуть телефон обратно в карман. Вдруг поводок натягивается. Я слышу стук колёс скейтборда и поднимаю глаза.

Это же тот самый парень из парка, который был так зол, когда мы встретили его второй раз. Пинг бросается на него. Я тяну поводок назад.

– Стоять! Нет! Фу!

Пинг смотрит на меня и начинает спорить.

– Гав, гав, гав.

– Нет, нет! – Я поднимаю палец вверх, зажав в ладони ещё один кусочек печёнки. – Сидеть!

Он скулит, но опускает зад. Разинув пасть и высунув дрожащий язык, он часто дышит.

– Ти-хо! – командую я.

Он облизывается и затихает, не сводя при этом глаз с кусочка печёнки.

– Хороший мальчик. – Я наконец даю ему кусочек.

– А где вторая собака? – Скейтбордист идёт к нам, зажав доску под мышкой. Правым глазом он изучает меня, а левым, кажется, смотрит на Пинга.

На мгновение я теряюсь. Этот парень проклинал меня, когда мы виделись в последний раз.

– Ну, знаешь, грейхаунд. Где он? – Сегодня он дружелюбен и улыбается.

И почему он был не в духе в тот день?

– Понг дома. У нас с Пингом индивидуальные занятия.

– Хорошо, а то я уже подумал, ну, знаешь, вдруг с ним что-то случилось.

– Нет, всё в порядке. – Его предположение заставило меня напрячься. Может, этот скейтбордист знает того, кто нам угрожает? – Мы хорошо присматриваем за нашими клиентами. Они всегда либо на поводке, либо на огороженной территории.