Райский синдром - [4]

– Куда ты идешь? – спросил он.

– Моя обязанность – прислуживать Богу, – спокойно ответила она.

Сэлиш выхватил у нее одежды.

– Ты должна готовить сейчас ритуальные одежды.

Она забрала одежды обратно.

– Между нами не будет ритуала, Сэлиш, – сказала она мягко.

– Ты не можешь идти против традиции!

– Так ведь именно из-за традиции мы теперь и не можем соединиться, – произнесла она.

– Ты обещана мне!

– Это было еще до тот, как он пришел.

– Жрица племени и главный лекарь всегда соединяются!

– Теперь он – главный лекарь, – Она помолчала. – Выбери другую, Сэлиш. Любая девушка сочтет за честь соединиться с тобой.

– Но я не хочу другую.

Искреннее сочувствие было написано на ее лице.

– У тебя нет выбора, – сказала она.

– А если бы ты могла выбирать, Мэрамэни, ты выбрала бы меня?

Она не ответила. Его лицо потемнело, и он быстро направился к роще кленов. Она грустно покачала головой, глядя, как он уходит. Затем ее темные глаза сверкнули. Она быстро пошла по направлению к вигваму лекаря, и Кирк, оторвавшись от своих размышлений, посмотрел на нее, улыбаясь.

– Возможно, ты захочешь искупаться, прежде чем переоденешься в это, – Она положила индейские одежды у его ног.

– Мэрамэни, расскажи мне о Мудрых.

– Рассказать? Но Бог знает все.

– Не этот Бог, – сухо сказал Кирк. – Расскажи мне.

Она опустилась на колени около него, с удивлением рассматривая его комбинезон.

– Мудрые? Они привезли нас сюда издалека. Они выбрали главного лекаря, чтобы он хранил секрет храма и использовал его, когда небеса потемнеют. – Она потянулась, чтобы дотронуться до его спины.

– Здесь нет шнуровки, – сказала она озадаченно. – Как его снять?

Он знал, что краснеет, и чувствовал себя дураком. Наконец он мягко отстранил ее руку.

– И секрет передавался от отца к сыну? Тогда почему Сэлиш не воспользуется секретом? Почему народ в опасности?

Все еще озабоченная, она попыталась расслабить его пояс.

– Отец Сэлиша умер прежде, чем успел рассказать секрет.

Кирк взял ее за руки, когда две девушки в сопровождении Горо вошли в вигвам. Они поставили корзины с фруктами у его ног, и Горо, с почтением дотронувшись до своего лба, сказал:

– Народ славит имя твое. Но он не знает, как ты хочешь, чтобы тебя называли.

Кирк снова почувствовал мучительное бессилие.

– Как я хочу, чтобы меня называли? – было равнозначно "Кто я есть?". Он вспотел, пытаясь вспомнить хоть малейшую зацепку из прошлого, которое было скрыто от него. Он сказал:

– Кирк. Я хочу, чтобы меня называли Кирком.

– Кирк? – переспросил Горо.

Кирк кивнул. Он был измучен. Что-то в его лице напугало девушек. Они удалились, а Горо озабоченно спросил:

– Ты недоволен девушками?

– Нет. Они замечательные.

– Тогда, возможно, дело в нас и нашем образе жизни. Может быть, нам не удалось эволюционировать так быстро, как хотели Мудрые.

Кирк больше не мог этого вынести. Он сказал то, что, ему показалось, могло их успокоить:

– Ваша земля богата, а ваш народ счастлив. Мудрые не могут быть недовольны вами.

– Но ведь чем-то ты недоволен, – настаивал Горо. – Скажи, чем.

– Я… я не могу вам ничего сказать, кроме того, что я был здесь спокоен и счастлив.

К счастью, Горо казался удовлетворенным. Когда он ушел, Кирк повернулся к Мэрамэни:

– Почему они так уверены, что я могу спасти их?

– Ты пришел из храма. И разве не ты вернул жизнь мертвому ребенку?

Он схватился за голову.

– Мне нужно время, – сказал он. – Время, чтобы попытаться вспомнить.

Она положила одежды из оленьей кожи ему на колени.

– У нас много времени, мой Бог. Много покоя и много времени.

Простота, с которой она сказала это, была бальзамом для его израненной души. Напряжение спало.

– Да, – сказал он. – Спасибо тебе, Мэрамэни.

"Энтерпрайз" и астероид теперь мчались по параллельным курсам.

– Координаты, мистер Чехов?

– Тау восемь целых семь десятых, сэр. Бета – четырнадцать тысячных.

– Это наша цель – самое слабое место астероида, мистер Чехов.

Чехов посмотрел на Спока с благоговейным ужасом и уважением.

– Да, практически мертвый центр, сэр.

– Нацельте фазер на эту точку, мистер Зулу. Наибольшая интенсивность, узкий луч. Я хочу, чтобы эта трещина раскололась.

– Вы говорите, как резчик алмазов, Спок, – сказал Мак-Кой.

– Тонкая аналогия, доктор.

– Фазеры нацелены, сэр, – сказал Зулу.

– Мы будем стрелять, пока мистер Скотти сможет поддерживать энергию.

– Готовы, сэр.

– Залп!

Корабль дрогнул.

– Первый фазер выстрелил.

Зулу нажал другую кнопку.

– Второй фазер выстрелил!

На экране скалистая масса вдруг ослепительно сверкнула. Все новые и новые осколки стали отделяться от нее по мере ударов голубых лучей фазеров.

– Третий фазер выстрелил, сэр! Четвертый фазер!

Еще одна туча осколков – острых, огромных – оторвались от астероида.

– Все фазеры выстрелили, сэр.

Внешнее спокойствие Спока странно контрастировало с ноткой горького разочарования в от "лосе.

– Приготовьтесь к одновременному залпу, мистер Зулу.

В инженерном отсеке Скотти пробормотал своему помощнику:

– Этот вулканит не успокоится до тех пор, пока все панели не превратятся в свинцовую лужу!

Пока он говорил, раздался резкий металлический щелчок, и одно из главных реле начало дымиться.

– Главное реле снова вылетело, мистер Скотти! – закричал помощник.