Райская птичка - [23]

— О, входи, Вивьен, я давно уже встала! Помоги мне выбрать платье.

Вивьен с энтузиазмом ворвалась в комнату и окинула цепким взглядом наряды в шкафу. Затем, немного поколебавшись, озадаченно повернулась к Линетт:

— Но где же те великолепные, необычные одежды, которые я ожидала увидеть? Тот брючный костюм, например, что был на тебе в Папеэте?

— Я все раздала, — засмеялась Линетт. — Я носила их только потому, что так одевались мои спутники, иначе я выделялась бы среди них, как белая ворона. Если честно, мне было ужасно не по себе в тех дурацких нарядах, хотя я старалась не подавать виду.

— Ага… — Вивьен понимающе кивнула. — Эту часть истории я обязательно должна услышать позже, когда у нас будет время поговорить, а пока… — Она взяла платье нежно-розового цвета и протянула его Линетт. — Сегодня надень вот это, дай Луису возможность насладиться видом настоящей английской красоты. Он уже давно пресытился роскошными креолками и получит истинное удовольствие, любуясь тобой! — Лукаво усмехнувшись в испуганное лицо подруги, Вивьен направилась к выходу, бросив через плечо: — Я должна бежать! Мне самой еще нужно принять ванну, а Луис и бабуля всегда сердятся, если я опаздываю к ужину. Не жди меня, просто спускайся вниз, когда будешь готова. Дверь в столовую прямо напротив лестницы.

Весело махнув рукой, она исчезла в коридоре, оставив подругу в полной растерянности. Беспокойно нахмурившись, Линетт принялась одеваться. Нужно было выбрать другое платье, размышляла она. Вечер уже обещал стать для нее суровым испытанием и без легкомысленных замечаний Вивьен, поэтому Линетт хотелось выглядеть как можно незаметнее, затеряться где-нибудь на заднем плане до отъезда Луиса. Но не обижать же подругу!

В конце концов Линетт в розовом платье спустилась в холл и, чтобы отсрочить свое появление в столовой, принялась разглядывать роскошное убранство. Здесь легко можно было перенестись во времена пиратов Эстевасов, которые обставили дом бесценным антиквариатом и предметами искусства из разных стран мира. Мысли о награбленном добре, как ни странно, скорее добавили романтики окружающей атмосфере, нежели развеяли ее. Линетт рассматривала старинный столик, инкрустированный перламутром, когда позади вдруг раздался знакомый голос:

— Я вижу, вы поклонница антиквариата, мадемуазель. Вы не перестаете удивлять меня своей противоречивостью. Я полагал, вы предпочитаете футуристический дизайн.

Линетт, удержав свои эмоции в узде, медленно обернулась и спокойно ответила:

— Старинные вещи очаровательны, но только когда они на своем месте.

Луис был неотразим. Белоснежная рубашка и белый смокинг ярко контрастировали с бронзовым загаром. На черных брюках — отутюженные, острые как бритва складки. На манжете, выглянувшем из-под смокинга, когда он небрежно скрестил руки на груди, сверкнула бриллиантовая запонка. Он окинул девушку взглядом с головы до ног, но она храбро выдержала этот придирчивый осмотр, в первый раз успешно призвав к порядку своенравные ресницы.

— Не все вещи лишаются своей красоты, когда их убирают из естественного для них окружения, мадемуазель, — усмехнулся маркиз. — Вы, например, напоминаете мне сейчас прекрасную английскую розу и… — он дотронулся кончиками пальцев до ее щеки, с интересом наблюдая, как восхитительный румянец расцветает на скулах девушки, — чуждое вам окружение ни на йоту не умалило вашего утонченного совершенства.

Линетт вдруг поняла, что не сможет оказать сопротивление, если он вздумает ее поцеловать, но громкий, отдавшийся эхом звон гонга напугал их обоих, вдребезги разбив мимолетные чары. Тяжело дыша, девушка повернулась, готовая броситься в бегство, и, как будто в ответ на свою мольбу, услышала смех Вивьен и голос графини. Маркиз шутливо поклонился, признавая свое поражение, открыл дверь в столовую и пропустил Линетт вперед.

Во время ужина, изысканно сервированного в мерцающем сиянии свечей, вставленных в тяжелые резные канделябры, Линетт заставляла себя не смотреть на Луиса, который сидел во главе стола. Она слушала его красивый голос, когда он отвечал на вопросы бабушки или на остроты Вивьен, и сердце ее замирало. Но вступать в разговор с маркизом девушка боялась, а еще страшнее было встретиться с ним взглядом, поэтому она выказала такой интерес к беседе с миссис Реддиш, что старая леди была явно польщена и с большим удовольствием болтала обо всем на свете. Когда же речь коснулась ее излюбленной темы — острова, миссис Реддиш превзошла себя. Она давно успела обследовать каждый уголок Парадиза, изучила все его кустарные промыслы и теперь охотно делилась накопленными сведениями. Линетт узнала об уборке тростника, выращивании бананов и специй, живо представила себе туземцев, ловящих рыбу острогами, и технологические процессы, сопровождающие производство и очистку рома.

Вивьен уже давным-давно предпринимала попытки направить разговор в общее русло, но была вынуждена довольствоваться болтовней со своим сводным братом и графиней. Луис тоже, как она заметила, был недоволен тем, что все внимание Линетт сосредоточено на рассказах миссис Реддиш. Наблюдая тайком, как брат раздраженно барабанит длинными тонкими пальцами по столешнице и мрачно хмурит брови каждый раз, когда смотрит в сторону Линетт, Вивьен пришла к внезапному заключению: он в нее влюбился! Мысленно поздравив себя с этим приятным открытием, она решила ускорить счастливую развязку.