Рай: Потерянный рай. Возвращенный рай - [40]

Со всех концов Небес они явились,

Бесчисленны, с начальствами своими,

В блистательном строю. Подъяты пышно,

Сверкали мириады мириад

Хоругвей и знамен высоких, вея

Над ними и собою означая

Деленье на подвластные отряды

И степени; носили те знамёна

Блестящие –  святые знаки дел

И подвигов великих, совершенных

Любовию и ревностью святой.

Когда в неописуемо громадном

Пространстве, круг за кругом, обступили

Они Его сияющий престол,

С горы высокой пламенной, которой

Вершина так сияла, что была

Невидима, Отец наш Бесконечный,

Имея одесную во блаженстве

Божественного Сына, нам изрек:

«Вы, Ангелы, внемлите, дети света,

Престолы, Власти, Доблести и Силы,

Навеки непреложный Мой завет:

Сегодня я родил Того, кто будет

Моим Единым Сыном называться;

Его на сей святой горе на царство

Помазал Я; Он будет одесную

Меня сидеть; Он будет ваш Глава;

И Я дал клятву пред Самим Собою,

Что будут все пред Ним на Небесах

Склонять свои колена, признавая

Его навеки Господом своим.

Он –  Мой наместник; под Его правленьем

Единою все слейтеся душой

В блаженстве вечном. Тот, кто непокорен

Ему, –  Мне непокорен; тот нарушил

Навек союз священный между нами,

Отпал от Бога он и лицезренья

Блаженного; низвергнут будет он

Во тьму и бездну и томиться будет

Там вечно, без возврата, без конца!»

Так говорил нам Всемогущий; всеми,

Казалось, речь одобрена была, –

Казалось так, на деле же –  не всеми.

Как и другие праздничные дни,

День этот проведен был в песнопеньях

Вокруг горы священной той и в плясках

Мистических, скорей всего подобных

Движениям планет на небосводе

И прикрепленных звезд на нем: так сложны,

Запутанны они, так сплетены,

Что в них как будто вовсе нет порядка, –

Однако же тем правильней они,

Чем кажутся неправильней. При этом

Такие песни сладкие звучали

Божественной гармонией, что им

Сам Бог внимал с великим наслажденьем.

Вот наконец и вечер подошел

(На Небесах у нас есть также вечер

И утро, ради смены, нам приятной,

Хотя необходимости в том нет), –

И после пляски к сладкому обеду

Охотно приступили все: повсюду,

Где их круги стояли, вдруг явились

Столы и пища Ангелов на них;

Пурпурный нектар там сверкал в сосудах

Жемчужных иль алмазных иль из злата

Массивного, и дивное вино

Небесных виноградников струилось.

Возлегши на цветах и увенчав

Главы цветами, пили и вкушали

Они в своем блаженном единеньи,

Бессмертием и радостью дыша,

Не пресыщаясь, ибо полной мерой

Избыток служит там, перед лицом

Владыки Всеблагого, эти блага

Дарившего им щедрою рукой

И радостно взиравшего на радость.

Вот ночь уже спустилась в облаках,

Амброзию струивших, от вершины

Горы высокой Божией, откуда

И свет и тень исходит; изменило

Свой лик блестящий небо в полусвет,

Приятный взору (темным не бывает

Там покрывало ночи), –  отдых сна

На всех спустился розовой росою

(Лишь око Бога никогда не спит);

По всей равнине, вширь и вдаль, –  обширней,

Чем если бы весь этот шар Земли

В одну развернут плоскость был (громадны

Владенья Бога), –  ангельские рати,

В бесчисленных отрядах и полках,

Расположили лагерь вдоль теченья

Живых потоков, меж деревьев жизни;

Равнина вдруг покрылась без числа

Шатрами и беседками, в которых,

Обвеяны прохладным ветерком,

Спокойный сон свой Ангелы вкушали.

Не спали только те, кто вкруг престола

Всевышнего по очереди пели

Хвалебный дивный гимн Ему всю ночь;

Не спал и Сатана (зови отныне

Его ты этим именем: иное

Носил он прежде имя, но его

На Небесах с тех пор не произносят).

Один из первых, если не первейший

Он был среди Архангелов, велик

Могуществом, благоволеньем Бога

И чином выдающимся своим,

Но завистью был отягчен глубокой

К Божественному Сыну, в этот день

Почтенному Отцом Своим великим,

Который объявил Его Царем,

Помазанным Мессиею; дух гордый

Не мог такого зрелища снести

И счел себя обиженным; глубокой

Досадою и злобой он проникся;

И вот, как только полночь принесла

Всеобщий сон отрадный и молчанье,

Решился он, собрав все легионы

Свои, покинуть гордо этот край,

С презреньем удалиться от престола

Всевышнего, покорность преступив;

И, разбудив ближайшего по чину

К себе, повел такую тайно речь:

«Спокойно спишь ты, дорогой товарищ?

Ужель твои смежает веки сон?

Ужели ты забыл, что за веленье

Слетело с уст Всевышнего вчера?

Ты поверять свои привык мне думы,

Как я всегда свои тебе вверял;

Когда не спали, были мы согласны, –

Ужели сон теперь нас разлучит?

Даны, как видишь, новые законы

Тем, кто царит; у тех, кто подчинен,

Должны и мысли новые возникнуть,

И вновь теперь мы обсудить должны,

Что, может быть, произойдет отныне.

Подробнее об этом говорить

Небезопасно здесь; сбери ж скорее

Старейшин всех от этих мириад,

Которыми начальствуем мы оба,

И сообщи приказ им мой: спешить,

Пока не снят покров тенистой ночи,

Со всеми, чьи знамена мне покорны,

В край северный, в подвластную нам область,

Чтоб обсудить и приготовить там

Прием достойный нашему Мессии,

Великому Царю, и восприять

Его веленья новые; все царство

Он, торжествуя, будет обходить

И нам дарует новые законы».

Так говорил ему Архангел лживый

И подчинил влиянью своему

Зловредному доверчивую душу

Соратника, который стал сзывать

По одному правителей подвластных

И рассказал, что слышал: что верховный

Глава велит поднять великий стяг

И выступить в поход, пока не сняты