Рай и ад. Рассказы перенесших клиническую смерть - [69]

И здесь люди делали действительно очень много хороших дел. Они бесов изгоняли, они лечили, они воскрешали. Через них делалось много хороших дел. В чем же дело? Почему такой конец у них, у этих людей? Что Бог им скажет: Я никогда не знал вас. Со всеми этими делами, может, они это делали и считали, что они вполне достойные люди. Что они заслуживают Царствия Небесного, и Господь с распростертыми объятиями их примет. Но, увы, оказалось, они виновны. Потому что они, прежде всего, они не имели любви. Не имели. Они могли дела делать для своей славы. Для того, чтобы их почитали. Что вот ты целитесь, ты, значит, такой помазанный Богом, ты так благословенный Господом брат или сестра и так далее. Вот. И преклонялись перед ними, и служили им. Все. Вот это для этого они все делают. А сострадание к данному человеку, участие в его скорби… Они смотрели на людей, так говорят в народе, — сквозь пальцы.

Поэтому Бог не засчитал то, что Он считает это не ихний дар. Это не человек. Извините, это от Бога дар. А какие дела твои?.. Потому что написано в Откровении, что идут души и вслед за ними идут не ихние дары, а те дела, которые они делали здесь, на Земле. И по делам будет судим каждый человек. Каждый человек, который предстанет пред Богом. Аминь! Да благословит Господь.

Что бы он сказал человеку, который поставит его рассказ под сомнение, считая, что это были галлюцинации и бред. Я скажу такому человеку, что бред есть бред. Это не значит, что я отвергаю человека, который, действительно, в такой ситуации, как я, не бредил бы. Люди такие бредят. Да. И бредовое состояние было и у меня. Когда я, собственно, не вышел со своего тела. До этого времени, да. Мне всякие картины виделись. Я где-то пробирался, через какую-то пещеру, через что-то, через завалы… Ну, это чисто бредовое состояние. Это — бред. Это — бредовое состояние. Но то, что я оказался и видел воочию, то, что у меня переживание было внутри моего сердца, в этой ситуации, извините, это никак не назовешь бредом.

Многие говорят мне: а где же подтверждение? Так давайте, конечно, мы немножечко разберем этот вопрос. Что же было у меня поломано, и что побито. И что у меня не функционировало. Вот. И мое состояние после этого.

Во-первых, то сидение, на котором я сидел, оно было сплющено. Спинка стула тоже была сплющена. Удар настолько сильным был, что, ну, меня вытягивали оттуда. Говорит мой зять, когда смотрел эту машину после этой аварии. Говорит: «я не мог предположить, предположить невозможно, как человек мог остаться живым! Все до того исковеркано, до того помято, что там невозможно остаться живым!»

Если машина на трак на большой скорости ударился в дверцу водителя, то ее всю скривило. Первый раз, когда я пришел, как говорится, в такое сознательное уже осознание себя самого, вот, это было осознание очень тяжелое. Это настолько было сложное и настолько было тяжелое для меня переживание, что я, фактически, я кричал к Богу. Я плакал, я не стеснялся никого, кто был в этой палате, и я просил Бога: «Боже, забери меня!»

Все время около меня были родственники. У меня такая ломка была организма, такие были тяжелые муки. Меня вроде всего выворачивало, выкручивало. Ну, я не знаю, каждая косточка у меня ломалась — вот такое состояние. Вот, я не знал, от чего это. Вот такое состояние, а я не понимаю, от чего. Я кричу: «Боже, почему это такое?» После этого я уже узнал, в чем дело, в чем причина вот такого моего состояния была. Потому что, когда я лежал без сознания, врачи сделали меня наркоманом. В полном смысле — наркоманом. Они большие дозы наркотиков давали мне, и мои родственники говорили: не давайте ему такие большие дозы наркотиков. А они говорят: если мы наркотики не будем ему давать, он от болевого шока умрет. Он не выдержит.

Вот, и поэтому они давали наркотики, и когда я пришел в себя, фактически, наркотики прекратили мне давать, и все, у меня была ломка организма. Я понимаю наркоманов. Насколько им тяжело, насколько трудно выйти с этого состояния. Вы знаете, и родственники, которые были вокруг меня, и утешали меня, и успокаивали, и держали меня. Потому что я схватывался и говорил: «я не могу! Я не могу этого терпеть всего». Вот.

Единственное, и я благодарен Господу, что Он сказал, что Духом Святым во мне, и я это услышал. Он сказал два слова: «Ободрись! Ободрись!» Больше ничего не было, я не слышал ничего. И после этого, когда Он сказал, у меня действительно получилось облегчение. Я почувствовал это облегчение. И я начал уже, как говорится, нормально выздоравливать. Я перестал плакать, я перестал просить Бога, чтобы Он меня забрал, вот, и я почувствовал, что у меня сил все больше, и больше, и больше прибывает, и я крепче становлюсь.

Врач, который пришел, и который беседовал со мной, вот, через переводчика, дочка была, и родственники были, он объяснял мне мою ситуацию, и в каком состоянии я был. Во-первых, он сказал: «я не надеялся, что когда-нибудь я услышу голос этого человека». Никакой надежды не было. Ну и, значит, он сказал, что: «у вас вся левая сторона была разбита. Ребра все с левой стороны были поломаны от этого удара. Селезенка была у вас отрубленная, левое легкое было сплющенное, и ребра прошли сквозь легкое. Вот. Внутрь, — говорит, — и как они не поразили ваше сердце, что они прошли мимо сердца, это, — говорит, — удивительно. Но они прошли насквозь легкое, ребра. Вот. — Ну, — говорит, что: мы вам ребра соединили, легкое левое вам выдули, но селезенки у вас нету. Это одно. И второе, — говорит, — почки у вас не работают». Такой сильный удар был, и вот то ли из-за удара, то ли последствия этого удара, почки перестали функционировать, и они не работали у меня.