Ратанга - [8]

— Он же задохнется!

— Не смей! — Вентнор перехватил мою руку. — Это обет. Лекарка снимет, если понадобится.

— И не он, а она, — добавил Боско.

— Что? — я даже не сразу сообразила, о чем речь.

— Это женщина, — устало пояснил Вентнор.

Ошеломленная, я сняла с женщины-воина прорванную на груди куртку. Вентнор помогал мне. Под курткой, поверх рубашки, блеснуло свежее полотно. Повязка была наложена умело и тщательно.

— Это я перевязывал, — похвастался Боско, услышав мое одобрение. — Что, гожусь в лекарки?

— Как я в воины. Вы возвращаетесь назад?

— Не сразу, — сказал Вентнор задумчиво. — Харена бы навестить. Как он там?

— Сегодня перевели в общий зал.

— Тогда мы с тобой.

«Проследим, как ты ее устроишь», — мысленно добавила я за него. Женщина-воин не выходила у меня из головы. Кто она? Отчего в маске? И какое отношение имеют к ней эти трое?

Не может быть, чтоб просто товарищи…

Раненых погрузили, и на подводах не осталось места. Мы пошли за подводами, увязая в щебне. Солнце поднималось все выше, припекало. Тракт становился круче. Мне в легком платье было тяжело, а что уж говорить об оружных воинах! Даже Боско примолк. Или просто обиделся на мои слова? У Вентнора лицо было искажено усталостью и тревогой. Болард тяжело дышал, придерживая раненую руку.

Танис встретила нас на пороге Дома Исцеления и сразу начала отдавать распоряжения лекаркам и сиделкам. Вентнор вполголоса сказал ей что-то, она взглянула на меня, повела круглым плечом и громко проговорила:

— А мне жалко, что ли? Пускай!

Вентнор подошел ко мне:

— Будешь при ней все время. Танис поможет. И больше никому ни слова, ясно?

Я молча кивнула. Подошедший Боско взглянул на нас и вдруг заметил с легкой досадой:

— Вот расскажу Харену, кто за ним ухаживал…

— Надоел ты мне! — сказала я с сердцем. Боско непритворно попятился, а Вентнор заметил без улыбки:

— Наконец-то получил по заслугам.

Женщину-воина положили в том же покое, где прежде лежал Харен. Вентнор, Боско и Болард постояли возле нее и молча ушли. Ушла и Танис, дав мне напоследок несколько наставлений, и я осталась одна — с ней.

Она лежала в беспамятстве, но не металась, не билась, как иные. Спокойно были вытянуты вдоль тела тонкие руки, мерно дышала под повязкой грудь, и наверно, таким же спокойным было лицо. Так мне хотелось отодвинуть маску хоть на мизинец, хоть одним глазком заглянуть под нее! Ведь никто же не увидит, в конце концов. И обычаи этого племени меня не касаются. Я же чужая. И ведь если она захочет пить, снять маску все равно придется…

Мне очень хотелось увидеть лицо женщины, с которой были связаны эти трое. Но видно, недаром Вентнор растолковывал мне законы ратангской чести. Пять раз я протягивала руку, чтобы снять маску, и каждый раз отдергивала, будто обжегшись. А когда, наконец, решилась — женщина шевельнулась, и глухой повелительный голос произнес из-под маски:

— Кто здесь? Где я?

От волнения у меня перехватило дыхание. С трудом справившись с собой, я ответила:

— Ты в Ратанге, в Доме Исцеления. А меня приставили ухаживать за тобой.

— Ратанга, — так же повторила она. — Дай руку.

Невозможно было не повиноваться. Тонкие, неожиданно сильные пальцы сомкнулись на моем запястье.

— Ты что-нибудь хочешь? — робко спросила я. — Пить?

— Да, дай воды. И отвернись.

Зря пропала моя маленькая хитрость. Кажется, с этой женщиной невозможно лукавить Я невольно робела пере дней. Покорно подала воду, покорно отвернулась. Слышала, как она пьет маленькими глотками, тяжело дышит — видно, не так уж хорошо ей было, как казалось. Потом стукнула оставленная чашка, и она сказала:

— Повернись. Как тебя зовут, девочка?

— Эгле, — ответила я. — А тебя?

Женщина полулежала, опершись на изголовье. Мне показалось, что она улыбается под маской — холодно и снисходительно, будто глядит на играющего ребенка.

— Ты давно в Ратанге? — спокойно спросила она, и я поняла, что ответа мне не дождаться. Обидно. Лучше всего было бы тоже промолчать, но я все-таки была сиделкой, а это обязывает к вежливости. И я коротко сказала:

— Две недели.

— Ах, нездешняя, — проговорила она разочарованно. — А кто меня привез сюда, не знаешь?

— Разведчики из отряда Крылатых.

— Кто? — она приподнялась на локте. Я неохотно перечислила имена.

— Вот как, — проговорила она, вновь откидываясь на подушки. — Тогда хорошо. Они еще здесь?

— Не знаю.

Опять меня допрашивали! То Вентнор, то вся троица, то эта женщина. Как она держится со мной! И, кажется, она совсем не ранена. Вон как уверенно ведет себя. Провела ладонью по лбу и спокойно велела:

— Позови Вентнора.

— Никуда я не пойду! — вспыхнула я. — Мое дело — за ранеными смотреть, а не на посылках бегать!

— Хорошо, — ровным голосом отозвалась она. — Тогда позови Танис.

Я выбежала, дрожа от гнева, и сразу налетела на эту самую Танис.

— Смотри, куда идешь, — проворчала она, — о ком замечталась-то?

— Не могу я с ней больше! — выпалила я. — И не ранена она вовсе, честное слово!

— Что-о?! — Танис глянула на меня круглыми глазами, но и это меня не остановило.

— Допрашивает меня! Требует Вентнора позвать.

— И позови.

— Сама зови!

Я повернулась и побежала по коридору. Боялась, что Танис при ее характере бросится вдогонку. Но она этого не сделала. Я пробежала мимо общего зала, увильнула от столкновения с двумя сиделками, несшими корзину с полотном, и наконец остановилась в боковом коридорчике. Здесь никого не было, и я могла, уткнувшись пылающим лицом в холодную стену, сколько угодно размышлять о своей вспышке и ее последствиях.