Растёрзанные желания - [6]

Валя хотела попасть в столовую больницы, но штат оказался укомплектованным. Не приняли её и няней. Главврач сказала, что её не могут направить на учёбу, так как она не из семьи медработников, не училась в специальном классе, который проходил практику в поликлинике.

– Я получила специальность повара-кулинара. У меня есть медаль и диплом. У меня два брата и мама…

– Работайте по специальности. Что вам тут надо?

– Я – хочу стать детским врачом. Дайте мне направление. Я была в администрации. Послать меня можете только вы. …Я не могу учиться. Там платно всё. У нас нет денег.

– Ищите заведения, где доступно.

– Мне нужно стать детским врачом. Я умею делать инъекции. Я читала много литературы по детским болезням. Я могу работать санитаркой. Вы увидите, что я не подведу вас. – Валино безбровое личико с узкой верхней челюстью и тонкими синюшными губами было бледно и выражало тоскливую озлобленность. Девушка напоминала затравленного волчонка, который не знает, что будет с ним, но пытается сопротивляться, озлобясь на всех, кто не хочет его отпустить на свободу. На Вале коричневая материна вязаная кофта и клетчатое платье, из которого она никак не могла вырасти. Поэтому носила его много лет. – Ну, спросите меня о том, что нужно делать, когда ребёнок получил ожог или другую травму. Спросите меня, как диагностировать аппендицит у трехлетнего…

– Чего ты тут разоралась? Иди. Не мешай работать.

Главврач испугалась. В просительнице увидела настоящего педиатра, который угрожает появлением её мальчику. Олежек учится на первом курсе. Он будет работать в этом чудесном посёлке городского типа, недалеко от большого промышленного города.

Валя понимала, что семья нуждается в её помощи. Мама иногда прибредала с работы пьяной. Дочь ничего не говорила. Сажала огород с братьями. Помогали подруги, приносили из дома рассаду помидоров и баклажанов, давали семена. У них всё было своё, но мама оставила семена огурцов и помидоров, тыкв и кабачков в сенках, а голодные мыши съели. Мама не очень горевала, надеясь купить на базаре необходимое, но денег не было. Они уходили, как вода между пальцев.

– Я не могу отстать от подруг. Сложились на подарок. У Дуси день рождения. Сама, понимаешь, – говорила мама. – Могу и не пить, но как, если приглашают. Значит, уважают.

Валя подумала, что можно заработать деньги на учёбу. Она станет экономить во всём. Сможет скопить за год нужную сумму. Ей повезло. Её приняли в фирму, которая организовала филиал в посёлке. Она с подругами оказалась в новом цеху, в котором запахи лука и фарша с трудом перебивали аромат краски. Валя присматривалась к женщинам, училась работать.

Через неделю, когда приехал технолог, обратилась к нему.

– Разрешите работать самостоятельно, – сказала Валя, испугавшись своей смелости. Изложив молодой женщине план, с тревогой ждала ответ. Фирма платила за сотню пельменей, которая должна иметь определённый вес. О качестве и вкусе не подумал никто. Валька подумала.

– Умница, – сказала технолог. – Такие люди нам нужны. Назначаю бригадиром смены. Получите наклейки на пакеты. Смена номер пять. Устроит? Холодильную камеру…

– Она же без замка, – сказала Настя Ольгина. – Так не пойдёт. Поставьте замок. Пожалуйста. Мы там будем хранить мясо, фарш, изделия готовые.

На следующий день приехала технолог, привезла слесаря, который вставил решётки на двери и окна, установил сигнализацию и повесил замки на холодильники. Женщины из бригады, видя такое, поджали губы, полагая, что девчонки им не помеха. Даже обрадовались, что продукция не будет смешиваться. «Сэкономленные» компоненты распределялись по сумкам. Валя это видела. В обеденный перерыв варили пельмени, сделанные из другого фарша, из другого теста. Валя помнила, как бабушка учила её работать сечкой. Мясо на котлеты и пельмени дома рубилось в корытце. Как специалист, Лебедева знала, что фарш в мясорубках окисляется и мясо теряет настоящий вкус.

Их было трое. Настя, Таня и Валентина. У всех дома пустила корешки нужда. Родители у Насти пили. Татьяна жила с бабушкой и братом. Отца посадили за похищенный мешок овса, а мать лишили родительских прав. Адвокат обещал, будто бы будет отсрочка наказания, так как его судили впервые. Каждый вечер девчонки начинали канючить:

– Валя, на дискотеку пойдём в парк? Валь, а давай немного мяса возьмём на тефтели. Брат работает на пилораме. Ест одну картошку. Хозяин не платит второй месяц.

– Немного. По двести граммов, – подходила и Настя Ольгина. Девушка высокая и привлекательная. Она курила и ходила к женщинам, поучаствовать в застольях. Приглашали тётки всех, но Валентина и Татьяна Солопина отказывались.

– Мяса брать не будем. …По две порции возьмите. Запишу.

– Ты что, Валюха, не убудет, – наступала Ольгина. – Чего, блин, ты делаешь? – удивилась, видя, как Лебедева бьёт яйца в тесто. – Это же твои яйца. Ты же из дома припёрла. Зачем?

– Чтобы пельмени можно есть. Вы их ели? Ели. Варили? Свои, которые сделали отдельно. Эти же разваливаются. Без яиц тесто, не тесто.

– И молоко будешь лить вместо воды? спросила с иронией в голосе Настя. – Хочешь, давай своё дело откроем. Я тебе верю. У тебя получится. Мы сможем. …Транспорт нужен, сбыт отладим. Возьмём ссуду, купим «Москвич» с будкой. Пикап.