Рассвет страсти - [34]

— Тебе нужно что-нибудь еще? Может, позвать Сквайрса?

Маркиз, прищурившись, посмотрел на него из-под широких полей соломенной шляпы. Его голубые глаза были затуманены катарактой, но взгляд все же был цепким и проницательным.

— Сквайрс уже не молод. Скорее всего, он дремлет в кладовой.

— Сквайрс на двадцать лет моложе тебя, — сухо ответил Вейн, заставив маркиза усмехнуться. Отец уже много лет подшучивал над любовью дворецкого вздремнуть перед обедом. — Пойду принесу остальные горшки.

Но отец уже отвернулся и разглядывал выставленные на скамье растения. Видимо, его волновало, не сломал ли сын нежные стебли. Вейн только покачал головой и, сбросив с плеч испорченный сюртук, зашагал в оранжерею.

Сегодня он не собирался заезжать к родителям, предпочитая держаться подальше от Сьюзан и ее выводка маленьких обезьянок, разносящих дом по кирпичику. Но беседа с Изабеллой настроила его на лирический лад. Он заглянул в особняк Торнов в надежде разрушить невидимую стену, которую возвела вокруг себя эта недоверчивая молодая женщина. Вряд ли его цели были благородными. Даже окажись Делия дома, Вейн нашел бы способ уединиться с Изабеллой и, возможно, даже сорвать несколько поцелуев. Вместо этого он провел часть дня с девушкой, сердце которой разрывала необходимость расставания с работами отца.

Сегодня днем Вейн узнал о себе кое-что новенькое. Оказывается, он не является непроходимым эгоистом и мерзавцем, каковыми привык себя считать. Фрост, а возможно, и Сэйнт, использовали бы все свое обаяние, чтобы добиться от Изабеллы того, чего они хотят. Он не гордился собой, но в прошлом делал то же самое. Впрочем, по какой-то причине теперь все изменилось. Он не мог относиться к Изабелле бездушно и поверхностно.

Вейн сбросил жилет и вернулся к отцу. Если бы он был один, то развязал бы шейный платок и снял рубашку. Но, когда он был еще мальчишкой, мать запретила ему ходить по дому без рубашки, чтобы не заставлять горничных трепетать при виде его тела. Вот это были деньки! Он с наслаждением вспомнил, как раз или два сумел убедить служанку последовать его примеру и раздеться.

— Жарко, Кристофер? — окликнул его отец, опираясь на черенок лопаты. — У тебя какое-то лицо странное. Перегрелся на солнце?

— Я в порядке, отец, — заверил его Вейн, проходя мимо и ставя горшки на скамью. — Что ты сажаешь?

— Я хочу посадить рядом жимолость и вистерию[6]. Они вырастут и заплетут беседку. — Он коснулся одного из горшков дрожащей рукой.

— Жаль, что у меня не хватает терпения на то, чтобы заниматься садом, отец, — улыбнулся Вейн.

— Это уж точно, — охотно поддержал его маркиз, выпрямляясь и готовясь вонзить лопату в землю.

Вейн шагнул вперед и потянулся к лопате.

— Кто-нибудь должен тебе помогать. Если не слуги из дома, тогда кто-то из тех, кто работает во дворе.

Отец отдал лопату сыну.

— Когда мне нужна помощь, я прошу, — заверил его старик. Он медленно опустился на скамью и снял перчатки. — В противном случае мне приходится иметь дело с твоей матерью. Она любит вокруг меня посуетиться.

— А вот тут я с тобой соглашусь. — Вейн кивнул на участок земли, уже расчищенный от сухой травы и камней. — Какое расстояние должно быть между лунками?

— Вот столько хватит, — ответил маркиз, разводя руки.

Вейн воткнул лопату в землю, и между отцом и сыном воцарилось молчание. Им мало что было сказать друг другу. На то имелось много причин: отсутствие общих интересов, разные темпераменты и даже преклонный возраст отца. Когда родился Вейн, лорду Нетерли уже исполнился пятьдесят один год. Это многое объясняло, как размышлял про себя Вейн, но лежало лишь на поверхности их сложных взаимоотношений.

Настоящая проблема заключалась в том, что… он не должен был стать лордом Вейнрайтом. Этот титул принадлежал Уильяму, настоящему наследнику, его старшему брату, которого Вейн никогда не видел, но втайне терпеть не мог. Уильям был идеальным сыном. В двадцать пять лет он уже был полуполковником пятнадцатого легкого драгунского полка. Судя по тому, что он слышал, Уильяма любили и уважали все без исключения. Его героический братец погиб 24 апреля 1794 года в битве при Виллер-ан-Куше. Когда их мать узнала о смерти первенца, она была беременна Вейном. Один из слуг рассказал ему, совсем еще мальчишке, что мать тяжело переживала потерю сына и возникла угроза для жизни еще не родившегося ребенка.

Первого сентября маркиза родила крепкого младенца, призванного заменить погибшего сына. И все-таки Вейн оставался лишним прибавлением к семейству. Незавидный груз титула лег на плечи Артура, еще одного сына. Вейн остановился на секунду и отер со лба пот. Сколько лет было тогда Артуру? Лет семь, наверное, или что-то около того. Вейн рос, наблюдая за тем, как отец формирует из Артура достойную замену герою Уильяму. В отличие от Вейна, Артура, похоже, нисколько не тяготили возлагаемые на него надежды.

Впрочем, он так и не дожил до восемнадцатилетия, умер геройски. В точности как Уильям.

Взглянув на оставшегося в живых сына, отец решил, что он его совершенно не устраивает. Маркиз удалился в оранжерею, а Вейна отправили в школу. Такой расклад полностью удовлетворял обоих.