Расставание в голубом. Глаза с желтизной. Оранжевый для савана - [165]

Когда они уселись и посмотрели на меня выжидающе, я сказал:

— Артур, я слышал, что та, кого ты видел с Буном Уаксвеллом, не Вильма. Это была похожая на нее девушка.

У Артура отвисла челюсть.

— Но я был уверен, что это… Ой, брось! Я знаю, это была Вильма. Или ее близнец-двойник. И я видел ее часики. Она как-то говорила, что они сделаны по индивидуальному заказу. Я не мог ошибиться. Нет, это была Вильма. Даже то, как она спала там. Это ее поза.

— Согласен. Это была Вильма. И старина Бу пустился во все тяжкие, чтобы доказать, что это не она. По-моему, ему было очень важно внушить, что Вильма никогда там не бывала.

— Но почему?

— Потому что там-то он и убил ее. И забрал ее долю. И на эти деньги накупил себе кучу замечательных игрушек, о которых особо и не заботится.

— Убил Вильму, — произнес ослабевшим голосом Артур. Он сглотнул. — Такую… Такую крохотную женщину.

— А догадка о том, почему она стала твоей законной супругой, Артур, оказалась верна. Она уже много лет работает со Стеббером. Может, у него даже небольшой штат таких Вильм. Законный брак позволяет обставить все чище, а развод особых хлопот не доставляет. Ты, по-видимому, был мужем номер одиннадцать. Брак увеличивает возможности ощипать голубка.

— Как мило, — нежно произнесла Чук. — Паучихи на десерт съедают своих партнеров. Я как-то читала об одном очень умном маленьком паучке. Он ни за кем не ухаживал, пока не поймал сладкого жучка. А пока она наслаждалась подарочком, смылся и был таков.

— Четверть миллиона долларов… Это сладкий жучок, — произнес Артур.

— Значит, ее уровень был очень высок, — колко ответила Чук. — Трэв, Боже мой, как тебе удалось догадаться об этом?

— Я и не догадался. Просто похоже на то, что это случилось.

И я представил им краткий неотцензурованный отчет. Маленький фокус Бу с ножом заставил Чук охнуть. Я взял бумагу и записал имена, которые он упомянул, пока они не выветрились из моей памяти. Я постарался как можно более весомо, подробно и осторожно описать то чувство, которое испытал в самом конце нашей встречи.

— Так что вот он какой. И это его вотчина. Спорю, он на полсотни километров вокруг любую лодку знает. И не собирается принять меня за красивые глаза. Не успокоится, пока не выяснит, где мое логово. В настоящее время в Марко наверняка найдутся люди, знающие, где мы стали на якорь и что на борту двое мужчин и одна женщина. Чем больше он разнюхает, тем меньше ему понравится то, чем это пахнет. А он из тех, кто сначала действует, а потом обдумывает. Как бы ни были хитры, мы оставили достаточно ясный след.

— Так что сматываем удочки и ищем новую базу, — подсказала Чук.

— Правильно. А потом придумаем какой-нибудь хороший и безопасный способ отвлечь старину Бу, чтобы у меня оказалось достаточно времени разнести его гнездо в пух и прах.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Чук.

— Это операция по восполнению фондов, не так ли? Сомневаюсь, чтобы он потратил все, и он не положил деньги в банк. Они спрятаны в какой-нибудь дыре. И не на виду. Он дьявольски хитер, но не вследствие логических рассуждений, а инстинктивно. У него эдакий напускной вид потрепанного джентльмена удачи, и я мог бы с таким человеком сойти на берег в незнакомом порту, где можно неплохо выпить и заработать массу неприятностей. Но это было бы ошибкой. По своей сущности он из диких кошачьих, а не из домашних котиков. Крупный хищник. Интересно, скольким людям он заговорил зубы, беседуя, словно болотный деревенщина, даже не очень последовательно излагая мысли. Неплохая маскировка. Его стиль жизни — это стиль жизни хищника с кошачьими повадками. У него есть свой дом, он объезжает четыре округа на рычащем от плохого ухода «линкольне», избивая других мужчин столь безжалостно, что никто не осмеливается бросить ему вызов, тащит добычу к себе в логово, защищает свое логово яростно и инстинктивно, готовый в любую минуту скрыться обратно в Глейдз. Я говорю все это потому, что не хочу, чтобы мы совершили ошибку, предположив, что он ответит на наши действия каким-либо предсказуемым образом. Нечто, заставляющее человека другого склада броситься в дальние края, у Бу Уаксвелла может вызвать желание отбежать немного и повернуть назад. А когда он подошел так чертовски близко, чтобы накостылять мне, я понял, что он давным-давно не видел никого, кто двигался бы так быстро.

— Трэв… — позвала Чук странным послушным тоном.

— Что, милая?

— Может… может, он так разошелся из-за тебя. Может, именно это он и почувствовал. Может, потому тебе и удается с ним справиться.

Моим первым инстинктивным желанием было взорваться и сказать ей: «Что за дурацкая аналогия?» Это была ответная реакция, которую психоаналитики назвали бы важной и показательной.

— Может, я туп и тому подобное, — сказал Артур. — Но если этот человек так опасен и ты почти уверен, что он убил Вильму, то тогда, мне кажется, полиция сможет что-нибудь обнаружить. Я хочу сказать, может, опознают машину, в которой он увез ее из отеля, пока меня не было. Может, он ходил с ней в банк, когда она сняла все деньги с нашего общего счета, еще до того, как я уехал на автобусе. Готов поклясться, что в коттедже Уаксвелла видел ее. Может быть, кто-нибудь еще видел ее там или как он вез ее через поселок. Я хотел сказать, не будет ли нам проще, если он окажется в тюрьме?