Расставание в голубом. Глаза с желтизной. Оранжевый для савана - [163]

— Где я могу ее отыскать?

Он непонимающе уставился на меня:

— А почему ты спрашиваешь меня?

— А почему бы нет? Уаттс говорил, что после того, как обчистили Уилкинсона, вы с Вильмой рванули прямо сюда.

Он обвел глазами комнату, словно видел ее впервые.

— Сюда? С чего ему это в голову взбрело?

— С того, что Уилкинсон потом, через несколько месяцев, когда снова появился и потребовал денег, рассказал ему, как все было. Уилкинсона отправили в Сарасоту искать ветра в поле. А когда он вернулся в мотель, Вильма уже смылась. Уилкинсон сказал Уаттсу, что обнаружил вас о Вильмой здесь и ты его избил.

Уаксвелл откинул голову и загоготал, хлопнув себя по колену.

— Ах, это! Боже ты мой! Ну точно, он же приезжал. То ли пьяный, то ли больной, Бог его знает. У меня тут подружка была, из Майами официанточка. Заглянула повидаться. Крохотулечка такая, не больше Вильмы, и волосы серебристые, как у Вильмы. А дело-то к закату шло, освещение неважное. Вот этот дурак Артур и вбил себе в голову, что наверняка перед ним Вильма. Пришлось мне его немного вздуть и вышвырнуть отсюда.

Он покачал головой, перестал улыбаться и искренне поглядел на меня.

— Честно говоря, приятель, я бы не возражал, если бы Вильма тут немного потусовалась. Я сделал несколько попыток. Но вылетел горячей пулей, дружок, спотыкаясь и падая. Немного задело мою гордость, но это не в первый раз, когда я в пролете, да и не в последний. Каждому мужчине приходится сознавать, что есть женщины не про него. Все, что у меня с ней было, — это бизнес. Она не видела в этом смысла даже для развлечения. Может, фригидная. Не знаю. А может, нет денег — нет постели. Как я понимаю, когда Артур ехал на том автобусе в Сарасоту, она уже давным-давно была на пути в Майами со своей долей выручки, а уж куда оттуда махнула, один Бог знает. Куда-нибудь, где можно хорошо пожить, пока денег не станет так мало, что придется присосаться к новому и вытянуть из него все до капли, до цента.

Я отпил большой глоток из своей бутылки, чтобы мое лицо ничего не выдало. Сначала пытался увести в сторону и вдруг так широко раскрылся! В комнатах и во дворе полно игрушек. Милдред Муни не могла выдумать ту мерзкую сценку у бассейна в доме на побережье. Да и Артур не мог придумать те маленькие часики с бриллиантами, которые, как он думал, Вильма продала. С другой’ стороны, Уаксвелл понятия не имел ни о том, что их видела миссис Муни, ни о том, что Артур мог узнать часики с бриллиантами. Сколько он мог получить из аферы с Уилкинсоном? Пять тысяч? Самое большее — десять. Ну, может, двадцать пять тысяч. А на них так много новых игрушек не накупишь. Внезапно я живо представил себе маленькое нежное пухлое личико, колышущееся на дне медленного черного водного потока, и прекрасные серебристые волосы, вытянувшиеся вдоль течения, темные едва заметные впадины, где когда-то были вишневые глаза.

— Тогда, я полагаю, мне следует расспросить Стеббера, — сказал я.

— Скорее всего, он знает. Возможно, сейчас они уже обрабатывают нового.

— Так что если мне придется работать через Стеббера, то он получит долю. И моя станет меньше.

— Макги, с чего тебе в голову взбрело, что нужно использовать именно одну, конкретную бабу только потому, что в прошлый раз все удалось? Да я тебе другую хоть из воздуха достану. Уже сейчас есть одна на примете. Старая подружка из Клюнстона, а то талант свой только попусту растрачивает. Официанткой работает. Имела лицензию на право преподавания, но потеряла навсегда. Хорошо одевается. Держится как дама. Хорошенькое личико, но сложена лишь чуть лучше среднего. Миленькая, сладенькая и прирожденная воровка. Но гарантирую: если уж обычного парня хоть раз в постель затащит, то с этого момента он имя свое с трудом вспоминать будет и до десяти считать разучится. А ведь это все, что тебе нужно, правда? Вильма так и обделывала делишки для Стеббера.

— Лучше я хорошенько все обдумаю, Бу.

— Есть тут в Эверглейдзе некий Рай Джефферсон, попечитель кипплеровского поместья. Он любое чертово письмо напишет. Все, что я скажу. Женился на младшей из девчонок Кипплера, так и тянет эту работу, а она уже несколько лет как умерла. Он под мою дудку пляшет. Внизу, у горы, в Хомстеде, живет Сэм Джимпер, адвокат. Лживый, словно клубок змеенышей. Но, зная, что за тобой стою я и глаз с него не спускаю, скорее аллигатора в морду поцелует, чем вздумает хитрить да играть на два фронта. Я тебе расскажу, как все устроить, только позабудь про Вильму, Стеббера и всю эту компанию. И дай мне вызвать сюда Мелли. Сам посмотришь на нее или личную проверку устроишь, коли мне не веришь. Эта не такую большую долю потребует, как пришлось бы отвалить Вильме. Но сам я отхвачу хороший кусок, потому что я тебе нужен, чтобы все организовать. Без настоящего большого земельного участка и всех записей да того, чтобы все устроить и представительно выставиться перед новой женушкой-учительницей, зудящего желания удвоить свои денежки у человека не вызывать. А у Сэма Джимпера, скажу я тебе, кабинет черным кипарисом отделан и такого размера, что можно в мяч играть. Не то что чулан Уаттса. Дашь, скажем, Мелли пять сотен для начала, и останется лишь повернуть ее в сторону клиента да указать цель. Женат он или нет, у него шансов будет не больше, чем у сладкого пирожка на школьном дворе.