Расследования доктора Гидеона Фелла. Первая улика (сборник) - [33]

Рэмпол решил, что ее состояние близко к истерике. Она встала с софы, открыла шкаф ключами, висевшими у нее на шее, и взяла оттуда груду пожелтевших бумаг.

– Прочтите это, – сказала она, задыхаясь. – Я доверяю вам и не хочу рассказывать об этом другим. Мне хочется с кем-нибудь поделиться… Читайте.

Он взглянул на бумаги, сосредоточился. Сверху было написано: «3 февраля 1895 года, моя копия стихотворения – Тимоти Старберт». Здесь чернила сохранились хуже. Содержание было такое:

Как назван был Гомера труд,

Скажите-ка, друзья?

Что сможет уберечь тебя

От вражьего копья?

Кто первым улетел с земли,

И друга он имел?

Кто в преисподней грешных ждет,

Но ты здесь не у дел?

Народ, что выжил после мук,

Что длились сорок лет?

И, чтобы не было разлук,

Скорей его налей!

Страна, что к Корсике лежит

Совсем недалеко.

И если видишь славно ты,

То береги его.

Что путнику среди песков

Увидеть не дано?

Тебе откроется вся суть,

Она на дне его.

– Мда, – сказал он, пробегая взглядом по строчкам. – Плохо сложенный текст, и я не нахожу тонкого смысла в написанном, насколько я вообще могу судить о поэзии… Что это?

Она серьезно посмотрела на него:

– Вы обратили внимание на дату? Третье февраля – это день рождения отца. Он родился в 1870 году, а в 1895 году ему исполнилось…

– Двадцать пять лет, – бросил Рэмпол.

Оба замолчали. Рэмпол уставился на притягивающие внимание слова с уже бо́льшим пониманием. Все самые дикие предположения, которые он и сэр Бенджамин выдвигали и которые доктор Фелл не поддерживал, обретали под собой почву.

– Позвольте мне продолжить, – сказал он. – Если, как тут написано, это «копия», то подлинник находится в комнате надзирателя. Да?

– Там находится то, что должен увидеть старший сын.

Она забрала листы из его рук, как будто ненавидела их. Дороти уже готова была скомкать их, но Рэмпол отрицательно покачал головой.

– Я много думала об этом и пришла к выводу, что это единственное объяснение. Похоже, что я права. Я представляла себе самые разные вещи, которые могли бы там находиться. Но, так или иначе, ничего не изменилось. Люди по-прежнему умирают.

Он сел на софу.

– Если там находился оригинал, то его сейчас там нет, – сказал он.

Медленно и подробно он рассказал ей о своем посещении комнаты надзирателя. А потом добавил:

– Эта вещь – что-то вроде криптограммы. Должно быть, так. Мог ли кто-нибудь убить Мартина только для того, чтобы завладеть ею?

Раздался стук в дверь, и они испуганно переглянулись. Приложив палец к губам, Дороти тихонько положила бумаги в шкаф и закрыла его ключом.

– Войдите, – сказала она.

В открытую дверь вплыл Бадж. Если он и удивился, застав здесь Рэмпола, то по его лицу все равно нельзя было это прочитать.

– Прошу меня простить, мисс Дороти, – сказал он. – Мистер Пейн только что прибыл. Сэр Бенджамин ждет встречи с вами в библиотеке, если вас это не затруднит.

Глава 10

Похоже было, что мгновением раньше в библиотеке происходил какой-то оживленный спор: некое напряжение витало в воздухе, а лицо сэра Бенджамина было залито румянцем. Он стоял спиной к потухшему камину, скрестив руки. В центре комнаты находился его недруг – адвокат Пейн.

– Я сейчас скажу, что вам делать, сэр, – сказал сэр Бенджамин. – Вы сядете здесь, как порядочный мужчина, и будете отвечать на вопросы, когда вам их зададут. Не ранее.

У Пейна свистело в горле. Рэмпол почему-то обратил внимание на его торчащие сзади белые волосы.

– Вам известны законы, сэр? – спросил Пейн.

– Да, сэр, известны, – подтвердил сэр Бенджамин. – Я магистр в этом деле, чтобы вы знали. Вы будете работать со мной, или мне…

Доктор Фелл закашлялся. Он лениво повернул голову в сторону двери и встал с кресла, когда вошла Дороти Старберт. Пейн тут же повернулся.

– А, проходите, моя дорогая, – сказал он, пододвигая к ней кресло. – Садитесь и отдыхайте. Сэр Бенджамин и я, – он покосился на констебля, – хотим с вами поговорить.

Он скрестил руки, но не отошел от ее кресла, отчего выглядел как стражник. Сэр Бенджамин чувствовал себя не очень хорошо.

– Вы, конечно, знаете, мисс Старберт, – начал он, – как мы все переживаем после случившегося. На протяжении всего времени, что я знаком с вами и вашей семьей… Я не думаю, что стоит продолжать. – На его старом и добром лице можно было прочитать, как ему трудно подбирать слова. – Мне не хотелось бы сейчас давить на вас, но если бы вы ответили на несколько вопросов…

– Вы не обязаны на них отвечать, – сказал Пейн. – Помните об этом.

– Да, вы можете не отвечать на них, – согласился сэр Бенджамин, стараясь сдержать злость. – Я только думаю о том, что у вас тогда не будет проблем на дознании.

– Конечно, – ответила девушка.

Дороти спокойно села, сложив руки перед собой, и вновь рассказала историю, которую уже слышали прошлой ночью. Она закончила ужинать около девяти часов. Пыталась развеселить Мартина и отвлечь его от предстоящего дела, но он чувствовал себя явно не в своей тарелке и быстро ушел в свою комнату. Где был Герберт? Она не знала. Пошла на луг, когда еще было попрохладней, и сидела там почти час. Затем вернулась в кабинет, чтобы заняться домашними счетами. В холле она встретила Баджа, который сообщил ей, что отнес велосипедный фонарь в комнату Мартина, как тот и просил. Несколько раз на протяжении получаса или сорока пяти минут она порывалась зайти к нему в комнату. Но ему, как ей казалось, хотелось побыть одному. Он был сам не свой за ужином, поэтому она решила отказаться от этой идеи. Она подумала, что ему будет лучше, если никто не увидит его в таком состоянии.