Расследования Берковича 2 [сборник] - [23]

– Вы думаете, что все это было подстроено?

– Каким образом? – с досадой сказал инспектор. – Сержант Коэн, который расследует это дело, считает, что об убийстве и говорить не приходится. Просто невозможно предположить, чтобы Гидалин спокойно подставил врагу спину, а потом завалился спать… А то, что не нашли таблетки… Он мог забыть их где угодно. Они могли выпасть из кармана… Да мало ли!

– А телефон?

– Этим займутся эксперты, но пока не доказано, что кто-то повредил антенну намеренно. Просто нарушился контакт, это бывает не так уж редко. Не повезло человеку – вот, что я думаю.

– Значит, вы согласны с Коэном?

– Я внимательно прочитал протоколы… Думаю, это несчастный случай. Кстати, Гидалин тоже собирался жениться.

– Что значит «тоже»? – насупился Беркович. – Я, например, еще не решил окончательно.

– Вот и он никак не мог решиться. Так, во всяком случае, утверждает его невеста. Ее зовут Светлана, если тебе это интересно.

– Почему она не была с Гидалиным на пляже? Они что, поссорились?

– Ничего подобного. По словам Светланы, они действительно отправились купаться вместе, но, когда выезжали из Ашкелона, она вспомнила, что обещала быть вечером у родителей. Вышла из машины и вернулась в город пешком. А Гидалин поехал дальше – он терпеть не мог изменять свои планы. Если бы Светлана была с ним, то он остался бы жив…

– Она его любила? – рассеянно спросил Беркович. Мысли его были заняты поисками ответа на совершенно другой вопрос, и ответ инспектора он пропустил мимо ушей.

– Можно мне поговорить с сержантом Коэном? – спросил сержант несколько минут спустя.

– Да ради Бога, – сказал Хутиэли. – Если у тебя возникнут какие-то идеи… Хотя что тут может быть…

Три часа спустя сержант Беркович вышел из отделения полиции в Ашкелоне и остановился посреди тротуара, озадаченно почесывая подбородок. Разговор с коллегой оказался совершенно непродуктивным. Сержант Коэн считал, что говорить не о чем – несчастный случай, это совершенно очевидно.

– Патологоанатом обнаружил в царапине мельчайшие осколки песчаника, – сообщил Коэн. – Сам камешек тоже нашли по следам крови, он находился там, где и должен был лежать. Гидалин, видимо, лег на песок, не посмотрев внимательно… Царапина была очень неглубокой и практически безболезненной. Бедняга уснул, а когда проснулся, то было уже поздно… Таблетки, говорите вы? Гидалин приехал на пляж в майке и шортах, где он мог хранить таблетки? В машине ничего не нашли, но дома у Гидалина этих таблеток оказалось упаковок десять… Видимо, забыл взять. Телефон, говорите вы? Да, проводок отошел, звонить было невозможно. А с вами такого не случалось? Можно, конечно, предположить, что кто-то намеренно отвел проводок, но на телефоне нет ничьих отпечатков пальцев, кроме самого Гидалина и его девушки Светланы. Она часто брала у Виктора телефон, так что ничего удивительного…

– Она его любила? – задал Беркович тот же вопрос, что инспектору, и на этот раз выслушал ответ:

– Безумно! Это все говорят. Жить без него не могла. Сейчас – в шоке, с ней сидят родители, она грозится, что покончит с собой и все такое…

– Понятно… – протянул Беркович. – Вы считаете, что разговаривать с ней в таком состоянии бесполезно?

– Абсолютно, – заявил Коэн. – Я пробовал. Истерика и ничего больше.

– Хорошее оружие, – произнес Беркович не очень понятную фразу и попрощался.

Он стоял на тротуаре и думал, отправиться ли все-таки к Светлане домой или лучше вернуться в Тель-Авив. В голову ему пришла некая мысль, и он направился к машине, которую припарковал в неположенном месте. Рассеянно сунув в карман квитанцию с предупреждением о штрафе, он сел за руль и поехал в сторону района Шимшон, где, как ему сказал сержант Коэн, находился один из некошерных магазинов, так и не взятый под свою крышу беднягой Гидалиным. Разговор с хозяйкой оказался нелегким, мешали многочисленные покупатели, любители остренького и кисленького. Из магазина Беркович поехал еще по двум адресам, которые сообщила ему не очень-то словоохотливая хозяйка.

Было уже вечер, когда сержант, усталый, но довольный результатом, подъехал к дому, где жили родители Светланы Милькиной, невесты погибшего Виктора Гидалина. Он нашел Светлану лежащей в салоне и укрытой, несмотря на жару, одеялом по самую шею.

– Полиция уже говорила со Светой, – резко сказал Моисей Семенович, отец девушки. – Может, оставите ее в покое?

– Один только вопрос, – просительно сказал Беркович. Разговор велся по-русски, и это настроило Моисея Семеновича в пользу полицейского. Беркович присел на стуле рядом со Светланой и спросил:

– Виктор вам давно угрожал? Я имею в виду Сашу Блюменфельда…

Светлана откинула одеяло и схватила Берковича за руку.

– Зачем вы… – сказала она. – Зачем вы пошли к Саше? Он такой…

Светлана заплакала. Беркович молча ждал, пока девушка успокоится.

– Давайте я расскажу, как все было, – предложил он, когда Светлана перестала плакать. – Вы просто молчите, если я прав…

– Вы ведь долгое время не знали, каким бизнесом занимался Виктор, – продолжал Беркович. – А когда узнали, в ваших отношениях произошел перелом. К тому же, вы познакомились с Блюменфельдом, а это совсем другой человек. Небо и земля, причем земля – это Виктор. Вы сказали, Виктору, что не хотите больше встречаться. Виктор пришел в ярость. Он действительно мог вас терроризировать – как многих в городе… Или даже убить. И вы решили, что есть только один способ избавиться от жениха. Тем более, что вы, в отличие от многих других, знали о его болезни… На пляже Виктор расслабился и начал засыпать. А вы, я так думаю, массировали ему спину и поцарапали острым камешком. Он уже спал и не почувствовал. Вы вернулись к машине. Испортили сотовый телефон, вытащили из «бардачка» флакон с таблетками… Потом вышли на середину шоссе и стали голосовать. Подобрал вас житель мошава, который ехал в Ашкелон. Он высадил вас у южного въезда в город, и домой вы добрались пешком. Кстати, как его звали? Этого человека нужно найти…