Рассказы затонувших кораблей - [10]
Один из таких «вынырнувших» кораблей в 1993 году случайно обнаружили аквалангисты у самой южной оконечности Сконе, вблизи порта Сканёр.
На монетах IX века, найденных в Хедебю, изображены корабли, похожие на когги. Развитие этого типа судов продолжалось почти семьсот лет.
На монетах начала IX века из Бирки можно увидеть и когги, и корабли викингов. Долгое время они бороздили моря одновременно.
Из песка выступала нижняя часть старинного судна пятиметровой ширины и двадцатиметровой длины. Дубовые доски оказались свободны от водорослей — доказательство того, что корабль вырвался из песчаного плена совсем недавно — и на протяжении нескольких последующих лет гость из прошлого продолжал подниматься, точно желая помочь морским археологам изучить его. Хотя небольшая четырехметровая глубина стала причиной того, что волны разрушили всю верхнюю часть корабля, песок — замечательный консервирующий материал — сохранил достаточно, чтобы можно было восстановить не только внешний вид судна, но и обстоятельства его гибели.
В двухстах метрах от Сканёра — одного из самых известных средневековых рынков — нашел свою последнюю стоянку когг, главный «трейлер» северогерманского торгового союза городов, известного как немецкая Ганза.
Реконструкция Бременского когга 1380 года. Долгое время ученые измели весьма приблизительное представление о когге, составленное главным образом по изображениям на городских печатях и старинным рисункам. Но в 1962 году археологам повезло. При углублении акватории Бременского порта было найдено хорошо сохранившееся судно длиной 23 метра. Бременский когг до сих пор остается лучшим из найденных экземпляров этого типа судов.
Взятые пробы показали, что когг был построен в 1390 году в северной Польше, а анализ разрушений позволил восстановить ход событий более чем шестисотлетней давности. Ганзейский корабль пытался войти в мелководный пролив, но движущиеся пески в сочетании со штормом привели к печальному исходу. Там, где прежде были глубины, оказалась мель. Когг, врезавшись в нее с ходу, накренился на правый борт, порыв ветра, ударив в парус, сломал мачту, и все было кончено.
На месте давней катастрофы аквалангисты нашли куски керамики, оловянный сосуд с крышкой, обувные подметки, остатки лыкового плетеного ковра, предназначавшегося для защиты бортов от повреждения грузом, и каменные ядра для двух небольших бомбард. Все это находилось с правой стороны от судна, вылетев во время внезапного крена.
Самой драматичной находкой оказалась серебряная монетка, которую ганзейские корабелы положили когда-то на счастье в основание мачты. Обнаружилась и еще одна деталь, много говорящая о временах Ганзы: в носовой части когга одна из бортовых досок треснула еще до спуска корабля на воду — это место заделали уже потом. Подобные следы небрежного и поспешного строительства видны и на некоторых других коггах, найденных в Северной Европе. Главная причина этих недостатков, возникавших еще до спуска корабля на воду, — использование для строительства сырой древесины. Во времена викингов такое было редкостью: подготовка материала была одним из важнейших этапов создания корабля. Дерево не только сушили, его даже выбирали так, чтобы обеспечить максимальную прочность корпуса. Древние корабелы предпочитали дубы, росшие на северных склонах холмов: их древесина была более плотной, чем у деревьев, обращенных на юг. Викинги расщепляли древесные стволы на доски топором, чтобы минимально повредить волокна, — ганзейцы применяли пилу, калечившую древесину.
Главным в конструкции когга была прочность корпуса и вместительность трюмов. Красота отходила на второй план.
Причина изменившегося подхода к строительству корабля — появление новой философии. Для викинга корабль был одушевленным и самым близким существом в мире. «Строй свой корабль красивым, тогда у тебя не будет недостатка в достойных мужах для его экипажа», — с таким советом обращается король к сыну в старинной норвежской рукописи. В новые времена корабль стал машиной для получения прибыли, поэтому строить надо было быстро и максимально дешево. Привлекать добровольцев в экипаж эстетикой также не требовалось: ганзейские купцы нанимали команду за деньги.
Даже сегодня некоторые эксперты утверждают, что ганзейцы были плохими корабелами, поэтому можно представить, с какой насмешкой и презрением шведы, жившие в двенадцатом веке и еще видевшие стремительные изящные корабли-птицы викингов, встретили появление у своих берегов неуклюжих посудин, оскорблявших их эстетические чувства. Новые корабли отличались высокими бортами, нос и корма возвышались над водой почти под прямыми углами, что придавало всей конструкции вид плавучего ящика. Часто на носу и корме были построены дополнительные площадки с зубцами, так называемые «касли» — замки, предназначавшиеся для отражения неприятеля. Там прятались арбалетчики, стояли бочки с негашеной известью — для ослепления врага — и бочки с жидким мылом, которое лили на палубы кораблей противника, чтобы у врагов разъезжались ноги. Позднее появились бомбарды.
Все сооружение, похожее на свалившуюся в море во время оползня деревянную крепость, точно для придания ему дополнительной нелепости, оснащалось большим прямым парусом, установленным на единственной мачте в центре. Сверху возвышалось так называемое «воронье гнездо» — площадка для наблюдателей и арбалетчиков. Даже развевающиеся вымпелы и флаги, обязательные на ганзейских кораблях, не могли сгладить первого впечатления.
