Рассказы. Выпуск 1 - [21]

Бой длился недолго. После спасения фельдфебеля прошло четыре минуты, и выстрелы смолкли. Следователь выждал еще некоторое время, вслушиваясь в наступившую тишину, и, к своей радости, услышал немецкую речь. Еще через пару минут в землянку вошел фельдфебель с пистолетом-пулеметом наперевес. Увидев застывшего сбоку от входа Леетша с оружием в руках, он сухо кивнул, буркнул «спасибо» и покосился на тело Босфельда, присыпанное обвалившимся с потолка дерном.

– Русские ушли? – спросил следователь.

– Ушли, – подтвердил фельдфебель. – Разведгруппа. Готовятся к наступлению. Случайно наткнулись на наши замаскированные позиции.

– Потери?

– Семеро убиты. Двое ранено. Их разведчики метко стреляют. Сразу в голову. Их из сибирских охотников набирают. Вы, кстати, единственный, кому посчастливилось наверняка убить одного из них. Остальные ушли целехонькие, дьявол их побери.

– Босфельда запишите в потери. Восемь итого.

– Да, кстати, среди убитых Ульрих Хаазе, – заметил фельдфебель, выходя из землянки.

– Как? – неприятно удивился Леетш. – Могу я взглянуть на тело?

Выскочив на улицу, он промчался к небольшой ровной площадке у противотанкового орудия, на которую стащили тела павших бойцов роты, и, сверившись с фотографией, выуженной из кармана кителя, громко выругался.

– Бодвин Кунке! – рявкнул Леетш. – Мне нужен старший стрелок Кунке!

– Кунке! Эй, кто-нибудь видел Кунке?! – стали вполголоса перебрасываться вопросами солдаты, напряженно всматривающиеся в покрытые молодым лесом и кустарником склоны холма, откуда неожиданно явились, чтобы вскорости исчезнуть, бойцы советского разведывательного отряда.

Спустя полчаса поисков фельдфебель, передвигаясь в три погибели, явился на площадку, где его поджидал следователь.

– Ефрейтор Тиме видел, как Кунке уводили «Иваны», – с трудом сдерживая эмоции, сообщил командир роты Леетшу. – Утверждает, что тот не сильно сопротивлялся. И еще…

Тут Леетш увидел дуло пистолета-пулемета, нацеленное в свою грудь.

– Босфельд, – закончил фельдфебель, и его голос дрогнул.

– Так надо, – отрезал Леетш, глядя прямо в полные ярости глаза.

Несколько секунд в душе унтер-офицера велась борьба между желанием пристрелить потрошителя, истязавшего его боевого товарища, и благодарностью за спасение в бою. Победило последнее ввиду железобетонной уверенности, которую всем видом выражал сотрудник крипо.

– Тебе лучше бы убираться обратно, – переборов себя, сказал фельдфебель. – Скоро сюда нанесет удар артиллерия или…

– В какую сторону повели Кунке русские? – перебил его стальным тоном Леетш, заставив фельдфебеля побледнеть.

– С ума сошел?! – воскликнул он.

– У меня приказ, – отрезал следователь, чем вызвал у командира роты какое-то нездоровое восхищение, которому тот сам неприятно удивился.

Не увидев в глазах Леетша ни тени безрассудства или фанатизма, лишь холодную решительность, фельдфебель пожал плечами и скомандовал ему следовать за ним.

– Серьезно? – русский офицер в полурасстегнутой гимнастерке перевел полные изумления серые глаза с удостоверения личности на сидящего перед ним немца.

– Говорите по-русски? – спросил он на немецком и, когда Леетш отрицательно покачал головой, задал второй вопрос:

– Какое у вас задание?

– Доставить в Берлин Бодвина Кунке, обвиняемого в изнасиловании и причинении тяжкого вреда здоровью, приведшего к смерти юной дочери Германского Рейха.

Русский офицер недоверчиво ухмыльнулся и перебросился парой фраз с сослуживцами, полукругом обступившими Леетша со спины. После захвата ему связали руки мокрой, больно впивающейся в кожу веревкой. Заведя в теплый сухой амбар, его усадили на грубо сколоченный табурет и так держали пару часов, пока не появился этот офицер с наглым веселым взглядом и золотыми зубами.

– Признаться, я представлял вас совершенно другими, – сказал следователь внезапно, пока русский открывал рот, чтобы задать ему еще один вопрос. – В наших газетах вашу форму рисуют более примитивно. Я же вижу, что по эстетике она не сильно уступает германской полевой форме.

– Очень приятно, Фриц, что вам нравится наша форма, но давайте ближе к делу, – русский офицер очень хорошо говорил по-немецки. – Вы утверждаете, что добровольно перешли на нашу сторону, чтобы встретиться с захваченным в плен солдатом вермахта и предать его справедливому суду…

– Нет. Я пришел к вам, чтобы вернуть этого солдата в Германию, где его предадут справедливому суду и повесят за его гнусное преступление.

Русский рассмеялся, и товарищи поддержали его веселье.

– Серьезно? – сверкая вставными зубами, спросил офицер. – Вы знаете, что в Красной армии делают с пленными членами СС?

– Я не служу в войсках СС, – ответил Леетш спокойно и невольно дернул плечом, на которое, как ему показалось на мгновение, мягко легла сотканная из пепла рука.

– Я не служу в войсках СС, – уверенным тоном повторил следователь. – И не могу являться военнопленным. Я принадлежу к гражданскому персоналу СС. И моя задача – расследование криминальных деяний на территории Германии.

– Здесь не территория Германии, – заметил русский.

– Преступление было совершено на территории Германии, являвшейся таковой до начала военных действий, и полностью подпадает под юрисдикцию криминальной полиции, работником которой я являюсь. Формально я имею право запросить вас о передаче мне подозреваемого для проведения следственных действий. Если окажется, что он…