Рассказы - [19]
— Слышим! — откликнулся Ерш и обратился к Кирычу. — Давай держи ближе к тем кустам, там самая должна быть рыба… Так я и утонул…
— Немедленно вылезать! Мы едем домой!
— Почему домой? — удивились электросигналы.
— Бюро прогнозов сообщило, что начинаются дожди!
— Эх! — вздохнул Калина. — Вечно эти дожди, когда не нужно!
После долгой торговли Ерш все-таки согласился вылезти из пруда, и ребята с учительницей пошли по тропинке к сараю, где издали виднелась крытая брезентом машина. Первые редкие капли дождя застучали по земле.
— Эх, жалко, что рано вы уезжаете! — сказал Шурке его тезка.
— А мы еще приедем! — пообещал Шурка. — Вот посмотришь!
Ерш, смекнувший, что его за непослушание могут в другой раз не взять в колхоз, пошел на хитрость.
— А ведь и правда я мог утонуть! — обратился он к учительнице. — Это вы правильно сказали…
Учительница обрадовалась:
— Вот видишь! Это — болото, трясина. Может засосать!
— Верно! — охотно согласился Ерш. — Когда мы сюда в другой раз приедем, больше я в это болото не полезу. Чего в нем хорошего? Одна грязь. Мы ведь еще будем приезжать?
— Посмотрим, — сказала учительница.
…Все деревенские, стоя под дождем, который все усиливался, махали руками вслед машине, увозившей электросигналов обратно в город.
Дождь шел всю ночь. Утром он ненадолго перестал, и проглянуло солнце. На неровном асфальте стояли лужи, и сам асфальт блестел. В остальном все в городе было по-старому, будто Шурка никуда и не уезжал.
Только за сараем, куда Шурка пришел повидаться с друзьями, среди электросигналов восседал довольный Осел и разглагольствовал:
— Чего и толковать — теперь и сами видали! Поискать надо такого хорошего пруда, как у нас в Верхнем Оселке… Своими глазами видали теперь, какой он есть…
Вслед за Шуркой подошел Никуля. Вид у него был такой, будто ничего не случилось.
— А! Ты все Оселком своим хвалишься? — обратился он к сразу замолкнувшему Ослу. — Видали мы его! Ну-ка, подставляй спину, я на тебе разок проеду!
Осел осторожно оглядывался по сторонам. Калина встал с ящика.
— Подожди! — сказал он Никуле. — А может, он на тебе хочет проехать? Ты тут отдохнул, сил набрался, пока мы работали… Ну-ка, подставляй ты спину! Васек, садись на него!
— Да вы что? — отступил Никуля. — Шутите, что ли?
— Не шутим, — сказал Калина. — Значит, не хочешь? Он чуть подтянул рукава свитера и, царапнув бутсой доску, обернулся к Ершу:
— Ерш, а Ерш? Что — глаза у меня покраснели?
— Покраснели! — радостно подхватил Ерш. Никуля еще попятился.
— А шерсть взъерошилась? — продолжал Калина.
— Взъерошилась! — воскликнул Шурка, вспомнив дедову сказку.
— А что хвост…
Никуля повернулся и быстро пошел прочь. Калина опять сел на ящик и обратился к Ослу:
— Давай рассказывай, Васек, дальше…
— А чего рассказывать? — ухмылялся Васек, бывший Осел. — В общем, такого хорошего Оселка ни в каком другом месте не найдешь…
Электросигналы слушали его с удовольствием. В общем, он все верно говорил.
ОБЩЕСТВЕННОЕ ПОРУЧЕНИЕ
Портсигар Жене дал рыжий Славка из первой смены. Вернее, Женя сам у него взял, потому что Славка поступил нечестно: еще раньше присвоил Женин мячик, нечаянно залетевший на крышу, и с тех пор старался больше не показываться Жене. А когда однажды встретился с ним на улице, сразу стал смотреть в небо, будто увидел там что-то интересное, а сам пошел быстрее, юркнул в какие-то ворота и скрылся.
Тогда Женя подстерег его после уроков возле школы, схватил за рукав и тряхнул:
— Где мячик?
— К-какой мячик? — заморгал рыжими ресницами, будто не понял, заика Славка.
— Какой? Не знаешь? Какой на крыше нашел — вот какой!
— Я м-мячика н-никакого не находил… П-пусти, Женька… н-ну не надо! У меня одна вещь есть…
— Покажи! — сказал Женя.
Славка порылся в карманах и достал портсигар. Портсигар был очень хороший — никелированный, новенький; нажмешь сбоку какую-то штучку, и обе створки бесшумно распахнутся, сожмешь их пальцами, портсигар — щелк! — и закрылся. На крышке нарисована лошадиная голова, над ней подкова, как дуга, и написано выпуклыми буквами: «Давай закурим».
— Давай! — радостно сказал Женя, кладя портсигар себе в карман. — Закурим!
Женя вообще-то не курил, да и не собирался, но сейчас понял, почему не курил: портсигара не было. Теперь портсигар есть и пятнадцать копеек, что дала мама на бутерброд, есть.
Он хотел было хорошенько толкнуть Славку, так как слышал, что Славка променял мячик на сломанные наушники, но раздумал и сказал:
— Ладно уж, иди!
Славка попробовал плестись следом и клянчить: мол, портсигар лучше чем мячик и поэтому пусть Женя покажет ему еще медную трубку…
— Я тебе сейчас покажу трубку, — произнес Женя, останавливаясь, — и это будет такая трубка…
Догадливый Славка сразу расхотел смотреть трубку и отстал.
На углу приветливая тетя продавала папиросы: пачки и коробки за стеклом лотка, разноцветные, яркие, как коврик.
— Тетя, — вежливо сказал Женя, — а какие у вас есть папиросы, что за пятнадцать копеек?
— Вот, пожалуйста, маленькая — «Казбек». Двенадцать копеек, — улыбнулась тетя и показала Жене красивую пачку с черным силуэтом всадника, скачущего на фоне синих гор.
Сорт папирос и любезность продавщицы чрезвычайно понравились Жене: он вступал в новый и своеобразный мир курильщиков!
