Рассказы - [7]
Когда граф Морстин вернулся, он сразу отправился к Соломону Пиниовскому, смышленому еврею, в котором, как ни в ком другом из лопатинских жителей, дружно, точно сестры, уживались простота и ум. И граф спросил еврея:
- Соломон, что ты думаешь об этой земле?
- Господин граф, - ответил Пиниовский, - ровным счетом ничего. Мир погиб, императора больше нет, избирают президентов - и это происходит таким же манером, как если бы я нанимал приличного адвоката для своей тяжбы. Итак, весь народ выбирает адвоката, который его будет защищать. Но, господин граф, я спрашиваю, перед каким судом? Опять же - перед судом другого адвоката. А если народ не судится, если нет необходимости защищаться, то - и всем нам это известно - одно только присутствие присяжного поверенного может заварить судебную кашу. Теперь процессам конца не будет. У меня, господин граф, есть еще черно-желтый флаг, что вы подарили. Куда я теперь с ним? Он лежит на чердаке. Остался еще портрет старого императора. Как поступить с ним теперь? Я читаю газеты, занимаюсь своими делами да и еще кое-чем, господин граф. Я знаю, что за глупости творятся вокруг. Но наши крестьяне никакого понятия об этом не имеют. Они просто считают, что старый император ввел новые мундиры и освободил Польшу. И его резиденция теперь не в Вене, а в Варшаве.
- Оставь их, - сказал граф Морстин.
Он пошел домой, велел достать бюст императора Франца Иосифа из подвала и установил его перед входом в дом.
И вот, начиная со следующего дня - как будто не было никакой войны, как будто старый император не покоился уже давно в Склепе капуцинов, как будто деревня Лопатины все еще находилась на территории старой монархии, - каждый крестьянин, проходя мимо, снимал шляпу перед бюстом старого императора из песчаника, каждый еврей, со своим свертком под мышкой, бормотал молитву - ту, что должен читать благочестивый еврей при виде императора. И невзрачный бюст, сделанный из дешевого песчаника неуклюжими руками деревенского мальчика, бюст умершего императора в старом военном мундире со звездами, значками, орденом Золотого руна, запечатленный в камне таким, каким его рисовало детское воображение мальчика, - постепенно даже в глазах графа Морстина приобрел особую художественную ценность. Казалось, с течением времени возвышенный объект изображения желал усовершенствовать и облагородить само произведение. Над послушным камнем поработали погода и ветер, как будто обладали художественным вкусом. Людское уважение к памятнику преображало его, каждое приветствие крестьянина, каждая молитва набожного еврея доводили беспомощное творение молодых деревенских рук до художественного совершенства.
Так стоял бюст перед домом графа Морстина долгие годы, единственный памятник, который когда-либо существовал в деревне Лопатины и которым по праву гордились все ее жители.
Но для графа, который больше никогда не покидал деревню, этот памятник значил нечто большее: он дал ему понять, что, покинь тот родину, ничего бы не изменилось. Со временем - а граф постарел рано - ему в голову приходили странные мысли. Хотя Морстин и пережил самую ужасную из всех войн, тем не менее он иногда пребывал в убеждении, что это был только кошмарный сон и все изменения, которые за ним последовали, - не что иное, как еще более кошмарные сны. Между тем почти каждую неделю он видел, что ходатайства за подопечных в судах и ведомствах не приносили больше пользы, а новые чиновники даже смеялись над ним. Граф был скорее напуган, чем оскорблен. В ближайшем городке, в окрестностях и соседних имениях - уже везде знали о том, что "старый Морстин выжил из ума". Рассказывали, будто у себя дома он носит старый мундир ротмистра драгунского полка, со всеми прежними орденами и знаками отличия. Как-то раз один помещик - некий граф Валевский - спросил его напрямик, так ли это на самом деле.
- До сегодняшнего дня нет, - ответил Морстин, - но вы подали мне отличную идею. Я буду надевать мундир - и не только дома. Я стану носить его и на улице.
Так он и сделал.
С тех пор графа Морстина видели в форме ротмистра австрийских драгунов - и жители этому не удивлялись. Выходя из дома, ротмистр отдавал честь Верховному главнокомандующему, бюсту почившего императора Франца Иосифа. После этого он шел привычным путем по пыльной дороге, ведущей в ближайший городишко, через еловый лесок. Крестьяне, которые встречались ему, снимали шляпы и кланялись: "Слава тебе господи", добавляя потом "господин граф" - будто считали, что господин граф приходится близким родственником Господу Богу. Ах! Уже давно он не в силах помогать им, как помогал раньше! Простые крестьяне оставались беззащитными. А он, господин граф, потерял свое могущество! Как и все, кто хоть раз поднялся до вершин власти, теперь он пал ниже самых слабых: отныне он принадлежал к той касте, которая в глазах чиновников являлась предметом насмешек. Но народ деревни Лопатины и ее окрестностей все еще верил в него, как верил в императора Франца Иосифа, чей бюст привык приветствовать. Крестьянам и евреям деревни и окрестностей граф Морстин не представлялся смешным, напротив, он вызывал у них глубокое уважение. Они поклонялись его высохшей тощей фигуре, седым волосам, пепельному обреченному лицу, глазам, которые, казалось, смотрели в безграничную даль; и это было не удивительно, ведь они смотрели в утраченное прошлое.
Впервые напечатанный в нескольких выпусках газеты Frankfurter Zeitung весной 1924 года, роман известного австрийского писателя и журналиста, стал одним из бестселлеров веймарской Германии. Действие происходит в отеле в польском городке Лодзь, который населяют солдаты, возвращающиеся с Первой мировой войны домой, обедневшие граждане рухнувшей Австро-Венгерской империи, разорившиеся коммерсанты, стремящиеся уехать в Америку, безработные танцовщицы кабаре и прочие персонажи окраинной Европы.
В сборник очерков и статей австрийского писателя и журналиста, составленный известным переводчиком-германистом М.Л. Рудницким, вошли тексты, написанные Йозефом Ротом для берлинских газет в 1920–1930-е годы. Во времена Веймарской республики Берлин оказался местом, где рождался новый урбанистический ландшафт послевоенной Европы. С одной стороны, город активно перестраивался и расширялся, с другой – война, уличная политика и экономическая стагнация как бы перестраивали изнутри его жителей и невольных гостей-иммигрантов.
Действие печально-иронического любовного романа всемирно известного австрийского писателя разворачивается в декорациях императорской Вены конца девятнадцатого века.
В 1926 году Йозеф Рот написал книгу, которая удивительно свежо звучит и сегодня. Проблемы местечковых евреев, некогда уехавших в Западную Европу и Америку, давно уже стали общими проблемами миллионов эмигрантов — евреев и неевреев. А отношение западных европейцев к восточным соседям почти не изменилось. «Автор тешит себя наивной надеждой, что у него найдутся читатели, перед которыми ему не придется защищать евреев европейского Востока; читатели, которые склонят голову перед страданием, величием человеческой души, да и перед грязью, вечной спутницей горя», — пишет Рот в предисловии.Теперь и у нашего читателя появилась возможность оправдать надежду классика — «Дороги еврейских скитаний» наконец выходят в России.
Одно из самых известных произведений знаменитого австрийского писателя. Герой романа Мендл Зингер, вконец измученный тяжелой жизнью, уезжает с семьей из России в Америку. Однако и здесь, словно библейского Иова, несчастья преследуют его. И когда судьба доводит Зингера до ожесточения, в его жизни происходит чудо…
Йозеф Рот (1894–1939) — выдающийся австрийский писатель, классик мировой литературы XX века, автор знаменитых романов «Марш Радецкого», «Склеп капуцинов», «Иов». Действие романа «Направо и налево» развертывается в Германии после Первой мировой войны. В центре повествования — сын банкира, человек одаренный, но слабохарактерный и нерешительный. Ему противопоставлен эмигрант из России, практичный делец, вместе с тем наделенный автором романтическими чертами. Оба героя переживают трагическое крушение иллюзий.На русском языке роман издается впервые.
Меня зовут Рада. Я всегда рада помочь, потому что я фиксер и решаю чужие проблемы. В школе фиксер – это почти священник или психоаналитик. Мэдисон Грэм нужно, чтобы я отправляла ей SMS от несуществующего канадского ухажера? Ребекка Льюис хочет, чтобы в школе прижилось ее новое имя – Бекки? Будет сделано. У меня всегда много работы по пятницам и понедельникам, когда людям нужна помощь. Но в остальные дни я обычно обедаю в полном одиночестве. Все боятся, что я раскрою их тайны. Меня уважают, но совершенно не любят. А самое ужасное, что я не могу решить собственные проблемы.
Повесть посвящена острой и актуальной теме подростковых самоубийств, волной прокатившихся по современной России. Существует ли «Синий кит» на самом деле и кого он заберет в следующий раз?.. Может быть, вашего соседа?..
Переживший семейную трагедию мальчик становится подростком, нервным, недоверчивым, замкнутым. Родители давно превратились в холодных металлических рыбок, сестра устало смотрит с фотографии. Друг Ярослав ходит по проволоке, подражая знаменитому канатоходцу Карлу Валленде. Подружка Лилия навсегда покидает родной дом покачивающейся походкой Мэрилин Монро. Случайная знакомая Сто пятая решает стать закройщицей и вообще не в его вкусе, отчего же качается мир, когда она выбирает другого?
Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.
"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.
Героиня романа Инна — умная, сильная, гордая и очень самостоятельная. Она, не задумываясь, бросила разбогатевшего мужа, когда он стал ей указывать, как жить, и укатила в Америку, где устроилась в библиотеку, возглавив отдел литературы на русском языке. А еще Инна занимается каратэ. Вот только на уборку дома времени нет, на личном фронте пока не везет, здание библиотеки того и гляди обрушится на головы читателей, а вдобавок Инна стала свидетельницей смерти человека, в результате случайно завладев секретной информацией, которую покойный пытался кому-то передать и которая интересует очень и очень многих… «Книга является яркой и самобытной попыткой иронического осмысления американской действительности, воспринятой глазами россиянки.