Рассказы - [6]
Граф был не в состоянии дальше сравнивать, взвешивать и размышлять. Ему казалось, ни один из видов насилия не способен с должной жестокостью покарать за низость человека, который танцевал с короной на лысом банкирском черепе, и каждый вечер с новой. Граммофон горланил песню о Хансе, который "что-то вытворяет с коленом"; девицы визжали, молодые люди хлопали в ладоши, бармен, белый, как хирург, звенел стаканами, ложками, бутылками, взбалтывал и смешивал, готовил и колдовал над таинственными волшебными напитками нового времени в металлической посуде, побрякивал, гремел и иногда с одобрением поглядывал на представление банкира, одновременно прикидывая выручку. Красные лампочки дребезжали от тяжелого топота лысого. Свет, граммофон, производимый миксером шум, визг и воркование женщин привели графа Морстина в чудовищное бешенство. Случилось невероятное: впервые в жизни граф вел себя как ребенок и стал всеобщим посмешищем. Вооружившись полупустой бутылкой шампанского и голубым сифоном, он приблизился к незнакомцам; левой рукой он начал поливать содовой сидящее за столом общество, будто тушил страшный пожар, правой же бить танцора бутылкой по голове. Банкир свалился на пол. Корона слетела с головы. И когда граф нагнулся, чтобы поднять корону, словно та была настоящая и все, что она собой являла, необходимо спасти, - бармен, девицы и все прочие набросились на него. Одурманенный резкими женскими духами, оглушенный ударами, граф Морстин в конце концов был выдворен на улицу. Там, перед дверью "Amerikan Bar", усердный бармен предъявил ему счет на серебряном подносе, под открытым небом, так сказать, в присутствии равнодушных далеких звезд: стояла ясная зимняя ночь.
На следующий день граф возвращался обратно в Лопатины.
V
Почему бы и не вернуться в Лопатины? - спрашивал он себя в пути. Ведь мой мир, кажется, окончательно побежден, у меня больше нет родины. Хорошо еще, если я найду ее развалины, развалины старой родины!
Он думал о бюсте императора Франца Иосифа, который лежал у него в подвале, о теле императора, которое уже давно покоилось в Склепе капуцинов. В деревне и ее окрестностях, - продолжал размышлять граф, - я всегда был оригиналом. Им я и останусь".
Он телеграфировал своему управляющему о дне прибытия.
И когда граф приехал, его встретили так, как встречали всегда, в прежние времена, словно не было ни войны, ни распада монархии, ни новой Польской Республики.
Одно из самых больших заблуждений новых, или, как они себя теперь называют, современных политиков состоит в том, что народ ("нация") так же страстно интересуется мировой политикой, как они.
Народ отнюдь не живет событиями мирового масштаба и этим выгодно отличается от политиков. Народ живет землей, которую обрабатывает, торговлей, которую ведет, ремеслом, которым владеет ( тем не менее он участвует в государственных выборах, умирает на войне, платит налоги финансовому управлению). Во всяком случае, так было в деревне графа Морстина, в деревне Лопатины. И никакая мировая война, никакие перемены на географической карте Европы не изменили образ мыслей лопатинских жителей. Как? Почему? Здравый рассудок трактирщика-еврея, русинских и польских крестьян сопротивлялся непостижимым капризам мировой истории. Ее настроения абстрактны, а симпатии и антипатии народа - конкретны. Например, народ деревни Лопатины с давних пор знал графов Морстинов, представителей императора и дома Габсбургов. Конечно, появились новые жандармы, но налоговый инспектор остался налоговым инспектором, а граф Морстин - это граф Морстин. Под господством Габсбургов жители деревни были и счастливы и несчастны - на все воля Божья. Независимо от перемен в мировой истории, от республик и монархий, от так называемой национальной самостоятельности или национального гнета жизнь человека зависит от вещей более важных - хороший у него или плохой урожай, свежие или гнилые овощи, плодовитый или больной скот, сочные или истощенные травы, для него главное - вовремя ли пойдут дожди, когда выйдет нужное для посева солнце или вдруг наступит засуха и голод; мир торговца-еврея составляли хорошие и плохие клиенты; трактирщика - выносливые и слабосильные пьяницы; для ремесленников было жизненно важно, нужны ли людям новые крыши, новые сапоги, новые брюки, новые печи, новые дымовые трубы и новые бочки. По крайней мере, так, как говорится, было в Лопатинах. А что касается нашего личного мнения, оно сводится к тому, что мир не так уж сильно отличается от маленькой деревушки Лопатины, как хотелось бы политикам и народным вождям. Прочитав газеты, послушав речи, избрав депутатов, обсудив с друзьями события в мире, честные крестьяне, ремесленники и торговцы - а в больших городах и рабочие возвращаются к своим делам в свои дома и мастерские. А там кого-то ждет горе, кого-то счастье: ведь бывают дети и больные и здоровые, жены и сварливые и спокойные, клиенты расплатившиеся и задолжавшие, кредиторы навязчивые и терпеливые, хорошая и плохая еда, чистая и грязная постель. Да, мы убеждены, что простым людям нет дела до мировой истории, покуда они могут обстоятельно толковать о ней по воскресеньям. Но это, как говорится, наша личная точка зрения. Мы же хотим рассказать только о деревне Лопатины, где все было так, как мы только что описали.
Впервые напечатанный в нескольких выпусках газеты Frankfurter Zeitung весной 1924 года, роман известного австрийского писателя и журналиста, стал одним из бестселлеров веймарской Германии. Действие происходит в отеле в польском городке Лодзь, который населяют солдаты, возвращающиеся с Первой мировой войны домой, обедневшие граждане рухнувшей Австро-Венгерской империи, разорившиеся коммерсанты, стремящиеся уехать в Америку, безработные танцовщицы кабаре и прочие персонажи окраинной Европы.
В сборник очерков и статей австрийского писателя и журналиста, составленный известным переводчиком-германистом М.Л. Рудницким, вошли тексты, написанные Йозефом Ротом для берлинских газет в 1920–1930-е годы. Во времена Веймарской республики Берлин оказался местом, где рождался новый урбанистический ландшафт послевоенной Европы. С одной стороны, город активно перестраивался и расширялся, с другой – война, уличная политика и экономическая стагнация как бы перестраивали изнутри его жителей и невольных гостей-иммигрантов.
Действие печально-иронического любовного романа всемирно известного австрийского писателя разворачивается в декорациях императорской Вены конца девятнадцатого века.
В 1926 году Йозеф Рот написал книгу, которая удивительно свежо звучит и сегодня. Проблемы местечковых евреев, некогда уехавших в Западную Европу и Америку, давно уже стали общими проблемами миллионов эмигрантов — евреев и неевреев. А отношение западных европейцев к восточным соседям почти не изменилось. «Автор тешит себя наивной надеждой, что у него найдутся читатели, перед которыми ему не придется защищать евреев европейского Востока; читатели, которые склонят голову перед страданием, величием человеческой души, да и перед грязью, вечной спутницей горя», — пишет Рот в предисловии.Теперь и у нашего читателя появилась возможность оправдать надежду классика — «Дороги еврейских скитаний» наконец выходят в России.
Одно из самых известных произведений знаменитого австрийского писателя. Герой романа Мендл Зингер, вконец измученный тяжелой жизнью, уезжает с семьей из России в Америку. Однако и здесь, словно библейского Иова, несчастья преследуют его. И когда судьба доводит Зингера до ожесточения, в его жизни происходит чудо…
Йозеф Рот (1894–1939) — выдающийся австрийский писатель, классик мировой литературы XX века, автор знаменитых романов «Марш Радецкого», «Склеп капуцинов», «Иов». Действие романа «Направо и налево» развертывается в Германии после Первой мировой войны. В центре повествования — сын банкира, человек одаренный, но слабохарактерный и нерешительный. Ему противопоставлен эмигрант из России, практичный делец, вместе с тем наделенный автором романтическими чертами. Оба героя переживают трагическое крушение иллюзий.На русском языке роман издается впервые.
Меня зовут Рада. Я всегда рада помочь, потому что я фиксер и решаю чужие проблемы. В школе фиксер – это почти священник или психоаналитик. Мэдисон Грэм нужно, чтобы я отправляла ей SMS от несуществующего канадского ухажера? Ребекка Льюис хочет, чтобы в школе прижилось ее новое имя – Бекки? Будет сделано. У меня всегда много работы по пятницам и понедельникам, когда людям нужна помощь. Но в остальные дни я обычно обедаю в полном одиночестве. Все боятся, что я раскрою их тайны. Меня уважают, но совершенно не любят. А самое ужасное, что я не могу решить собственные проблемы.
Повесть посвящена острой и актуальной теме подростковых самоубийств, волной прокатившихся по современной России. Существует ли «Синий кит» на самом деле и кого он заберет в следующий раз?.. Может быть, вашего соседа?..
Переживший семейную трагедию мальчик становится подростком, нервным, недоверчивым, замкнутым. Родители давно превратились в холодных металлических рыбок, сестра устало смотрит с фотографии. Друг Ярослав ходит по проволоке, подражая знаменитому канатоходцу Карлу Валленде. Подружка Лилия навсегда покидает родной дом покачивающейся походкой Мэрилин Монро. Случайная знакомая Сто пятая решает стать закройщицей и вообще не в его вкусе, отчего же качается мир, когда она выбирает другого?
Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.
"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.
Героиня романа Инна — умная, сильная, гордая и очень самостоятельная. Она, не задумываясь, бросила разбогатевшего мужа, когда он стал ей указывать, как жить, и укатила в Америку, где устроилась в библиотеку, возглавив отдел литературы на русском языке. А еще Инна занимается каратэ. Вот только на уборку дома времени нет, на личном фронте пока не везет, здание библиотеки того и гляди обрушится на головы читателей, а вдобавок Инна стала свидетельницей смерти человека, в результате случайно завладев секретной информацией, которую покойный пытался кому-то передать и которая интересует очень и очень многих… «Книга является яркой и самобытной попыткой иронического осмысления американской действительности, воспринятой глазами россиянки.