Рассказы про Россию. 1861—1922 - [43]
Однако примем к сведению – объявлена была реформа еще в мае 1917 года Временным правительством. Только потом подтверждена декретом за подписью наркома просвещения Луначарского (в декабре 1917 – январе 1918-го по новому стилю).
Но типографии не спешили набирать печатные тексты по новым правилам. Только после декрета Совнаркома в октябре 1918 года главные тогдашние газеты «Правда» и «Известия» стали печататься по новой орфографии.
В чем была суть реформы?
Из печатных и письменных русских текстов полностью изымались три буквы: «ять», «i» (так называемое и десятеричное), «фита» (тридцать четвертая буква русского алфавита; писалась как «о», перечеркнутое поперек черточкой) – с этой буквой, сохранявшей связь с греческим языком, писались, например, распространенные в России греческие имена – Федор (Феодор), Фаддей, Феодосий, Фома, Фекла…
Исчез «ъ», ставившийся в конце всех слов после твердой согласной (столъ, дубъ). Но он сохранился внутри слова – после приставок (подъем).
Главной же радостью всех школьников было полное исчезновение буквы «ять». Обозначаемый ею звук в XX веке произносился уже точно так же, как «е» (за исключением некоторых диалектов), но буква ставилась в совершенно определенных словах (там, где когда-то звучала несколько иначе, чем «е»). Хорошо было тем, кто знал украинский язык: в словах, общих для обоих языков, «ять» ставилась там, где в украинском был «i»: лiсок, бiлый, бiда…
А для остальных в гимназиях был сложен специальный стишок, состоявший из слов, писавшихся через «ять»:
Исчезновение нескольких букв замечательный поэт Арсений Тарковский описал в 1957 году в стихотворении «Вещи»:
Исчезли также особые формы женского рода – ея, у нея, множественное число местоимения «она» – оне (писалось через «ять»), а с ними исчезли и некоторые рифмы в строках лучших поэтов:
– про завистливых сестер царицы в «Сказке о царе Салтане». Но мы, русские читатели, конечно, продолжали и писать, и произносить по-пушкински, сохраняя его рифму…
Исчезло написание что новаго? и пожелание добраго здоровья (мой отец, учившийся на отлично в русской классической гимназии, писал именно так в каждой открытке с Великой Отечественной войны – и до конца своих дней).
Многие с реформой так и не смирились, остро ощущая этот неприемлемый для них разрыв с давней традицией. Решительно не приняли реформу многие русские писатели, например Блок. Но острее всех – Бунин и Марина Цветаева, уже за границей.
106. Аббревиатуры
«Первые годы после Октябрьской революции 1917 года (как и первые годы после Французской революции) были отмечены активными языковыми экспериментами. ‹…› Возникли новые стили языка, например, “телеграфный” язык, основанный на сокращениях и аббревиатурах, придуманных для обозначения новых культурных реалий и политических понятий, – наркомпрос (Народный комиссариат просвещения), пролеткульт (культурно-просветительские организации, возникшие уже в 1918 году, – их инициаторы и руководители верили, что существует какая-то особая пролетарская культура… – М. Ч.), агитпроп (отделы агитации и пропаганды, сразу же возникшие в каждом райкоме и обкоме правящей партии. – М. Ч.) и так далее. Появилось множество неологизмов и иностранных заимствований. Эти новые языковые формы рассматривались как инструмент революционного изменения сознания. Большинство из них заведомо выбиралось из-за непривычности звучания и написания, вызывающих у неопытного человека неудобство и заставляющих его изменять свои языковые привычки»[11].
Наполнившие повседневную речь аббревиатуры были составной частью насилия над личностью (насилие стало, напомним, главенствующим политическим принципом диктатуры пролетариата) и манипулирования ею.
Аббревиатуры, сегодня неизвестно почему вновь теснящие нашу обычную речь, совсем небезобидная вещь.
Они разрывают связи слова с другими словами – и с историей языка. Так сегодня СОШ и МОУ вместо слова «школа» заново – совершенно неясно, с какой целью, – разрушают естественные языковые связи у носителей русского языка.
107. Что происходило в стране?
И вновь обратимся к человеку, возглавлявшему резко изменившуюся после Октября 1917 года страну.
Попытаемся понять его, несомненно, неординарную (то есть необычную, не рядовую) личность. Он не мог, видимо, воспринимать людей как живых, подобных ему самому существ. Будучи хорошим шахматистом, он видел в них нечто похожее на деревянные шахматные фигуры – и двигал их по деревянной шахматной доске к жизни или к смерти.
В момент острой нехватки хлеба в городах, когда летом 1918 года по селам разосланы были продотряды, многодетные, как правило, крестьяне не хотели отдавать даром тяжело доставшееся им зерно – они думали о том, чем будут кормить своих детей до нового урожая, и понятно, что сопротивлялись.
